Баркарола

Удивления Каитон не испытывал. Не было страха, тревоги, раскаяния, радости, – никаких понятных и привычных чувств.

– Ты все-таки забрал мою душу, – пробормотал он.

– Я взял лишь небольшую ее часть, – ответил Грарг. – Ту, в которую вросли ненужные стыд и вина. Ты получил за них гораздо больше. Когда убедишься, что не обманут, – ищи тех, кто войдет в новый рыцарский орден. Сейчас ты станешь таким, каким был в восемнадцатую весну от рождения. Так тебе скорее поверят мои будущие слуги.

Грязная полуседая борода пропала, кольчуга стала велика, темные волосы спустились на плечи. Верховный рыцарь Грарга посмотрел на свою руку. Морщинки, коричневатые пятна и уродливый старый шрам – память о далекой битве, когда Каитону чудом удалось сохранить руку – в сей же миг исчезли, как следы на сухом желтом песке. Он провел ладонью по лицу. Иссушенная солнцем и обветренная кожа стала гладкой. Каитон нащупал аккуратную бородку.

– Благодарю тебя, Грарг, – выдохнул он.

– Называй меня «Великий Грарг» или «Повелитель», – громыхнул голос нового властелина.

– Благодарю тебя, великий Грарг! – провозгласил его первый слуга.

В полночное время юный оруженосец маршала тамплиеров шагал по дороге Храмовой горы, стуча грубыми башмаками. Он держал путь в ту сторону, где просыпающееся солнце по утрам омывает красными лучами облака.

Один из коней маршала вечером был менее бодр, чем обычно. Лошади в ордене на вес золота, подороже оруженосца будут. Надо посмотреть, что там да как – не случилось бы беды.

Круглолицый юноша почесал бритый подбородок и в который уже раз вздохнул. Если бы только можно было вступить в орден рыцарей храма Соломона, верно служить Господу и защищать обиженных! Но этому не бывать, тамплиеры признают достойными только сыновей благородных рыцарей.

Юноша подошел к подземным пещерам, откуда доносились тихое ржание и сопящее дыхание нескольких сотен разномастных лошадей. В теплой темноте оруженосец передвигался легко и беззвучно, как тень. Он столь часто бывал здесь, что и с закрытыми глазами мог бы найти коней маршала.

Под ноги упал луч света. Юноша с удивлением огляделся. Свет шел от неровной стены, сложенной много веков назад во времена самого царя Соломона.

Оруженосец перекрестился и подошел поближе. Один из самых больших камней на палец отходил от древней кладки. Именно оттуда разливался у стены свет, наполняя юношу беспричинной радостью. Поддавшись порыву, оруженосец маршала опустился на колени и склонил голову перед неведомым чудом. Когда он поднялся, каменная глыба выдвинулась наружу еще на палец. Юноша вцепился в камень и потянул его на себя. «Долго же придется стараться, прежде чем он сдвинется с места» – мелькнула в голове мысль. Оруженосец маршала только собирался вознести молитву о помощи, когда камень сам вывалился к ногам юноши. Ему показалось, что кто-то подтолкнул глыбу изнутри. По пещере прошел гул, но лошади молчали, будто не слышали усиленного под сводами пещеры громового раската.

Перед юношей был тайник: небольшая ниша, в которой стоял простой деревянный кубок с врезанным в середину крупным зеленым камнем. От кубка исходило мягкое сияние, как от прикрытого облачной дымкой солнца. Оруженосец благородного рыцаря снова опустился на колени, не дерзнув дотронуться до чудесной находки. Свет от Чаши становился все ярче, и на камне стали видны письмена. Юноша пожалел о том, что не обучен чтению. Камень хочет поведать о чем-то важном, но рядом оказался тот, кто никак не может его услышать.

Оруженосец поднялся. Следовало поскорее оповестить маршала о случившемся в конюшне Чуде. Он снова взглянул на кубок. Неправильно было бы оставить здесь найденную святыню. В том, что кубок – святыня, юноша не сомневался: благодать пропитывала все вокруг, наполняла подземную конюшню радостью и покоем. Оруженосец с молитвой перекрестился и взял в руки находку. Кубок засиял еще ярче, лучи света заплясали по стенам.

«Я не достоин держать его в руках», – подумал юноша.

Он бережно поставил сияющее чудо в нишу в стене. Оруженосец торопливо стягивал тунику, сукно затрещало, но юноша не обратил на это внимания. Во что еще он мог бы завернуть таинственный кубок, несущий радость и покой?

Туника упала на покрытый письменами камень. Юноша наклонился, сукно соскользнуло на пол. Взгляд неграмотного простолюдина остановился на непонятных доселе черточках и точках.

– Возлюбленный брат мой… – прошептал он.

Во рту пересохло, словно в знойный день в пустыне, дыхание стало неровным. Юноша с недоумением смотрел на царапины на камне, а они сами собой складывались в слова:

«Возлюбленный брат мой! Благословение снизошло на тебя, ибо явился тебе святой Грааль. Скоро ждет меня мученический венец за то, что скрыл я от язычников великую святыню. Прочти и сохрани в сердце мое первое и последнее пророчество.