Баркарола

В час явления святого Грааля из светлого вышло черное: великий воин перешел на службу к врагу человеческого рода. Отступник соберет свое воинство, и страшные дела начнут вершить они в мире. Ты же войдешь в силу и тоже создашь войско. Да поможет вам Господь наш! Вы станете сильны, непобедимы и бессмертны, если будете жить жизнью праведной и хранить в тайне ваши имена. Много веков будет идти в мире невидимая битва, но когда перейдут от врага к вам трое – падет сила вражия.

Начальствующих своих в воинство не зови, покуда не пройдет двадцать лет. А далее зови тех, кто спасется, ибо только они избраны на великое служение. Почти все вы примете мученический венец, некоторые сразу по призвании, кто-то – через много веков. Но вы оставите достойных потомков, которые будут продолжать битву.

Да пребудет на тебе благословение Божие, первый рыцарь святого Грааля! Да откроется тебе земля, в которую ты приведешь воинство твое!»

Оруженосец благородного маршала поднял растерянный взгляд на простую деревянную чашу. Из нее клонился к юноше сверкающий клинок. Твердый теплый меч коснулся плеча оруженосца и растаял в воздухе.

Первый рыцарь святого Грааля поднялся с колен и бережно завернул священную Чашу в разорванную тунику. Не оглядываясь, он пошел прочь от Храмовой горы.

В какой-то миг под ногами засветилась земля, словно несколько солнц ударили в нее своими лучами, и все вокруг изменилось. Воздух стал влажным и свежим, ноги ступали по высокой траве. С одной стороны росли яблони, с другой желтело поле радостных подсолнухов. Где-то впереди слышался легкий плеск волн.

Юноша пригляделся. Одна яблоня цвела. На другой только распускались листья, на третьей завязывались плоды, ветви четвертой склонялись под тяжестью спелых яблок – желтых, зеленых, красных…

Бывший оруженосец оглянулся. Через свечение юноша увидел знакомые очертания Храмовой горы, словно приглашающие вернуться туда, где все было привычно и понятно.

– Да откроется земля для воинства, – пробормотал первый рыцарь Грааля, вспомнив пророчество неизвестного мученика.

Юноша двинулся вперед. У яблонь он снова оглянулся. Свечение пропало, а с ним – и Храмовая гора.

С наступлением дня Каитон встретил давнего друга, которого почти без труда убедил примкнуть к ордену великого Грарга.

Первый рыцарь Грааля в это время выкладывал из найденных на незнакомой земле камней возвышение для священной Чаши.

А в конюшне крепкий старый оруженосец, кряхтя и вытирая пот со лба, с трудом откатывал к стене неподъемный камень – здоровенный, белый гладкий, без единой царапинки.

– Маршал шкуру сдерет с этого мальчишки! – бормотал оруженосец. – Где он только ходит?! Лошади непоены… Год его ждать прикажет?!

Но и через год бывший оруженосец маршала не появился. Уже через несколько дней другие, гораздо более серьезные события вытеснили из памяти маршала и его окружения пропавшего юношу, который был всего лишь наемным слугой-оруженосцем.

Из ордена бесследно исчезли несколько благородных рыцарей. Разбойники нападали на тамплиеров и паломников, словно кто-то подсказывал, где и когда именно стоит устраивать засаду. В придачу к этим бедам о рыцарях Храмовой горы пошли дурные слухи, быстро добравшиеся до ушей папы Римского.

В 1291 году Иерусалим был вновь завоеван мамлюками, маршал и великий магистр ордена убиты, и оставшиеся в живых тамплиеры навсегда покинули Святую Землю.

Финал ордена тамплиеров

Голос судьи безжалостно грохотал под высокими сводами собора Парижской Богоматери. Старик де Моле слушал и не верил своим ушам, а человек в кардинальском одеянии все зачитывал и зачитывал то, в чем якобы признались четверо с трудом удерживающихся на ногах обвиняемых. Звучный жесткий голос неумолимо перечислял грехи ордена тамплиеров: ростовщичество, скупка краденого, уклонение от уплаты налога королю и папе Римскому, ересь, гадания, занятия спиритизмом, безнравственность, содомия, подробности якобы устраиваемых тамплиерами оргий…

– Жак де Моле признал, что в ордене существовал обычай плевать на святой крест, отрекаться от Господа нашего Иисуса Христа…

Уставший от допросов и пыток старческий разум встрепенулся.

– Не было этого… – с трудом выговорил последний магистр ордена тамплиеров.

– Ты отрекаешься от своих показаний, Жак де Моле?

Голова обвиняемого привычно закружилась. Кошмарному процессу над его орденом идет седьмой год, и почти каждый раз во время очередного слушания великого магистра мучают головокружения и внутренний голос, дающий простые и убедительные советы. Только какие именно советы слышал Жак де Моле и каким из них следовал – он потом вспомнить не мог.

Вот и сейчас внутренний голос вкрадчиво зашептал:

– Не спорь, ты ведь уже подтвердил все это. Неужели хочешь снова попасть к тем, кто пытками вырвал у тебя признания? Представь, какая мучительная смерть ждет тебя, если начнешь возражать…

Старик устало качнул головой, словно пытался вытряхнуть оттуда въедающийся в мозг убедительный голос.