Бархатная кибитка

Здравствуйте, дорогая Эмма Николаевна!!!

Был страшно рад получить ваше письмо! Вы пишите, что 13-го собираетесь в Кишинев, так что мое письмо застанет вас уже после вашего возвращения. У меня все в порядке. Как вы видите, я пишу вам на моей машинке tbm de Luxe, которая вам хорошо знакома. Я сейчас сижу за своим письменным столом в мастерской. Папа сидит неподалеку, за своим столом, и рисует. Он передает вам большой привет! Милена сейчас на работе, а Магдалена в школе, так как сейчас утро. День сегодня дождливый, и из своего окна я вижу мокрые черепичные крыши и людей, которые, торопливо подскакивая, бегут с зонтиками. Живем мы в старом районе, который называется Нусле. Отсюда совсем недалеко до центра Праги. Стоит выйти из дома и сесть в трамвай, как через десять минут вы уже в самом центре. Вы оказываетесь на длинной и очень красивой улице, где огромное количество всяческих магазинов. Самые различные запахи, очень приятные, будоражащие, касаются вашего носа. Пахнет кофе, колбасами, какао, кондитерскими изделиями и шоколадом, острыми восточными специями (из китайского ресторана), книгами, ветчиной, жареными курами и др. пр. Мы с папой обычно гуляем по этой улице, заходим в книжные магазины. Здесь я особенно обожаю букинистические, со старинными книгами. В этих пещерах и гротах обычно почти никого нет, лишь несколько стариков в очках сидят, углубившись в огромные фолианты, да какой-нибудь случайный посетитель разглядывает пыльные полки. Однажды, развернув большую старинную книгу, я обнаружил между страницами сплющенного, иссушенного господина, который, видимо, слишком углубился в чтение. Пришлось осторожно отложить книгу, чтобы не выронить этого господина. Однако я по своей неловкости все-таки выронил его, и его тут же унесло ветром.

Выходя на улицу, я сталкиваюсь с группой людей, в чьем облике замечаю что-то странно-знакомое. Длинные носы волочатся по земле, глаза сонно прикрыты, они натыкаются на прохожих, роняют шляпы, зонтики, очки. Огромные их уши чутко прислушиваются ко всем звукам, но, однако, не делают из этих звуков никаких выводов. Это группа туристов из Блюмауса. Вообще в Праге встречается много людей, чьи поступки я не могу никак объяснить. Например, многие, из гордости, ходят но головах, другие заменяют ноги колесами и катятся с огромной скоростью. Третьи чихают с постоянным упорством. Четвертые принципиально против ботинок и ходят только босиком.

Вот мы видим большой старинный дом, в котором живет один наш знакомый художник. Мы с папой и Миленой недавно побывали у этого художника в гостях. Он провел нас в комнату, выходящую всеми окнами на готический собор, усадил нас на просторный, но очень низкий диван, дал нам по стакану чая и стал показывать свои работы. Но тут появились какие-то существа. Хрюкая, они катались по полу, кусались, пищали, визжали, прыгали на нас, опрокидывали мебель, рвали рисунки художника, опрокидывали горячий чай прямо на нас. Художник сидел как ни в чем не бывало. А нам в этих условиях приходилось поддерживать светскую беседу. Папа говорил о недавно прошедшей выставке, осторожно стряхивая с себя нечто мохнатое, с длинным желтым хвостом. «Вы знаете, мне кажется, в этой картине вы смешиваете несколько разных стилей», – с трудом произносила Милена, стараясь избавиться от двух полосатых с длинными носами-раструбами. «Да, изволите видеть, мне очень нравятся ваши работы», – поддакивал я вежливенько, в то время как мне на шею взобрался тяжелый, раздувшийся, как пузырь, да к тому же с тремя головами. Наконец я не выдержал и, схватив одно существо за ногу, выбросил его в открытое окно. Художник горько заплакал. Оказалось, что это был его сын. Пришлось нам покинуть этот гостеприимный дом, который резко перестал быть гостеприимным. Выходя, я увидел то самое существо, выброшенное мной, – оно увлеченно ползло вспять по лестнице. Напоследок оно еще ухитрилось испачкать нам всем обувь своим длинным грязным хвостом.

А еще недавно мы посетили одного коллекционера. Он размещался в огромной квартире, больше похожей на музей, чем на квартиру. Всюду висели картины. Хозяин дома щеголял в широких белых штанах, которые раздувались, как парус. Нам вручили по микроскопической чашечке кофе и усадили на стеклянные кубы. Сидеть на них надо было осторожно, так как они являлись произведениями искусства. Возвращаясь от коллекционера, мы проходили через огромный парк, который раньше принадлежал графу Гребе. И, представьте себе, весь парк оказался усыпан белыми мышами. Они спали всюду: на траве и в кронах деревьев, так что в первый момент нам показалось, что выпал снег. Да, Прага странный город. Здесь происходит много странных событий.

Скучаю по нашим партиям в шахматы! Здесь со мной совершенно никто не играет, так что, наверное, вы у меня будете выигрывать, когда я приеду. Кланяйтесь Игорю Ричардовичу и передайте ему мои горячие поздравления с приближающимся днем рождения! Огромный привет маме! А также Монечке![4] Папа и Милена шлют вам свой поклон! Эмма Николаевна, пишите мне! Желаю вам всего, всего, всего хорошего!

Ваш

П. Пепперштейн.

15 июня 1983 года