Бархатная смерть

– Ну да, меня хлебом не корми, дай только поболтать, ты же меня знаешь. Слушай, я просто хотела оставить сообщение: давай встретимся прямо там, на панихиде. Все равно еще слишком рано, я зайду куда-нибудь в интернет-кафе, попробую поработать немного, а потом возьму такси и поеду на панихиду.

– А где ты сейчас?

– На Третьей авеню, двигаюсь к Пятьдесят четвертой. Так что…

– Стой там.

– Послушай…

«Опять опоздала», – подумала Ева.

– «Стой там», – проворчала она и сунула телефон обратно в карман.

Вот стой теперь и жди, пока он подъедет через весь город и подберет тебя, хотя ты прекрасным образом могла бы и сама добраться, куда тебе нужно.

Черт, не обзванивать же женщин из списка, который ей дала Линни Люс, стоя посреди чертовой улицы! Такие разговоры надо вести с максимальной деликатностью, решила Ева. И в полном уединении.

Оставшись в подвешенном состоянии, она подошла к перекрестку, но не стала смешиваться с толпой, дожидавшейся сигнала светофора, а остановилась в сторонке и принялась изучать пешеходов. Портфели, хозяйственные сумки, коляски с младенцами… Трое у края тротуара, стараясь опередить друг друга, размахивали руками – ловили такси. Мимо текла целая река желтых такси, уже загруженных пассажирами. В квартале от Евы вверх по улице сдвоенный автобус, пыхтя, подтащился к остановке, изрыгнул порцию пассажиров и, как удав, заглотнул новую.

Мимо прошел парень, на ходу поедая кусок пиццы. Аппетитный запах коснулся ее ноздрей нежно, как любовник, и Ева вспомнила, что не только отдала Пибоди свою машину, но и оставила в машине пончики. Черт!

Ева прислонилась к стене здания на углу. Над головой у нее пролетали гондолы воздушных трамваев, Улица была забита машинами, а из-под земли доносилось глухое рычание поездов метро. Все куда-то ехали, все откуда-то возвращались. Только она одна стояла как дура на углу.

И пока она там стояла, две женщины, уже нагруженные покупками, как вьючные мулы, поравнявшись с ней, остановились у витрины обувного магазина. И заворковали, мелькнуло в голове у Евы, с тем же упоенным блаженным идиотизмом, с каким Мэвис ворковала над маленькой дочерью.

– Ты только посмотри на эти туфли! Это запредельно!

– Да, а сумка! О боже! Нет, ты видишь эту сумку, Нелли? Выглядит просто божественно!

Ева подозрительно покосилась на них. На вид вроде бы вполне нормальные женщины – и пускают слюни у витрины с парой туфель и сумкой к ним в придачу. Продолжая кудахтать, они открыли дверь магазина. Где, предположила Ева, они вскоре отвалят многие сотни долларов за – если вникнуть! – емкость, в которой будут таскать свое барахло, оттягивающее им руки, и еще многие сотни долларов за «лодочки», в которых их ноги будут отчаянно молить о пощаде.

Она отвернулась как раз вовремя, чтобы заметить парня в армейской куртке защитного цвета. Он летел через улицу, уворачиваясь от автомобилей, виляя между ними, как на слаломной дорожке. На его лице застыла шальная улыбка счастья. Счастье, подумала Ева, заключалось в том, что пара преследовавших его полицейских отстала на полквартала. Им явно не суждено было выиграть этот забег.

Люди, как это им обычно свойственно, бросились врассыпную. Ева по-прежнему стояла, прислонившись к стене, но она поднялась на цыпочки, покачалась на подушечках пальцев, прикинула наиболее удачный момент.

Защитный куртец издал торжествующий клич, когда его ноги в армейских ботинках коснулись тротуара. Не позлорадствовать он не мог: обернулся через плечо и вскинул руку, выставив средний палец, после чего приготовился к последнему рывку спринтом по Пятьдесят четвертой улице.

Ева просто выставила вперед ногу. Он полетел, но не так красиво, как через улицу, куртка защитного цвета надулась пузырем, а ее хозяин резко приземлился на тротуар и еще несколько футов проехал по инерции, сдирая кожу. Застонал, крякнул, сумел перевернуться на спину. Ева помогла ему завершить маневр пинком ботинка, а затем поставила ботинок ему на грудь.

– Красивый взлет, а вот приземление неудачное. – Ева извлекла жетон, показав его задержанному и собравшимся зевакам.

– Черт! Черт! У меня уже все было схвачено, все готово!

– Да? Зато теперь ты готов, парень. Ты спекся.

Он покорно подставил руки, демонстрируя, что не оказывает сопротивления, потом отер тыльной стороной ладони кровь с лица.

– Какого черта вы свалились мне на голову? Каким ветром вас сюда занесло? Что вы тут делаете на этом углу?

– Жду машину.

И тут Ева ее увидела – черный лимузин длиной в милю, плавно подъехавший к тротуару. От смущения у нее даже заныло в животе. Когда Рорк опустил стекло заднего окна, вопросительно склонил голову набок и улыбнулся, ей ничего другого не осталось, как плотно сжать зубы.

Патрульные, задыхаясь и пыхтя, протолкались к ней.

– Спасибо за помощь, мэм. Если бы не вы… лейтенант, – тяжело выдохнул коп, когда Ева и ему сунула под нос свой жетон. – Лейтенант, мы как раз преследовали этого типа…

– Этот тип вас обставил всухую. Вы гнались за ним, как пара старушек, поспешающих к своим креслам-качалкам.

– Точно подмечено, – вставил упомянутый тип.