Бархатные коготки

Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку. Портье сообщил, что только что посыльный доставил для него письмо. Мейсон велел принести его наверх. Он ждал у дверей и открыл их, как только раздался стук. Дал чаевые слуге и взял конверт. Это был отчет детектива, который следил прошлым вечером за Фрэнком Локком.

- Что это? - спросил Ева Белтер.

Мейсон не счел нужным отвечать, подошел к окну и, открыв конверт, стал читать. Отчет был сложным. Локк зашел в нелегальный кабачок, где провел приблизительно полчаса, зашел к парикмахеру, побрился и принял массаж, после чего отправился в номер девятьсот сорок шесть отеля Уалрайт. Через пять или десять минут он вышел на ужин с проживающей в этом номере Эстер Линтен. Они ели и танцевали приблизительно до одиннадцати, после чего вернулись в отель. Заказали имбирное пиво и лед и Локк оставался в номере до половины второго. Затем вернулся домой.

Мейсон спрятал отчет в карман и начал барабанить пальцами по подоконнику.

- Вы действуете мне на нервы, - отозвалась Ева Белтер. - Вы можете мне сказать, что все это значит?

- Я сказал вам.

- Что это за бумаги?

- Профессиональные дела.

- Какие дела?

Он рассмеялся.

- Неужели потому, что я веду ваше дело, я должен исповедоваться перед вами о делах всех своих остальных клиентов?

- Вы ужасны, - капризно заявила она.

Он пожал плечами, не переставая барабанить пальцами по подоконнику. Раздался стук в дверь.

- Пожалуйста, - крикнул Мейсон.

В открытой двери появилась Делла Стрит. Она замерла, увидев на постели Еву Белтер.

- Хорошо, что ты пришла, Делла, - приветствовал ее Мейсон. - Я хочу, на всякий случай, приготовить целый комплект бумаг. У нас должны быть готовы прошения о назначении управляющего наследством, протест против утверждения завещания, прошение о назначении миссис Евы Белтер чрезвычайным распорядителем со всеми полномочиями. Затем будут необходимы подтвержденные выписки решений о назначении чрезвычайного распорядителя для вручения заинтересованным сторонам.

- Ты хочешь сразу же продиктовать их? - холодно спросила Делла.

- Да. Но я хотел бы также поесть.

Он подошел к телефону и заказал завтрак в номер. Делла Стрит смотрела на Еву Белтер.

- Извините, мне понадобиться столик, - сказала Делла.

Ева Белтер подняла брови, после чего сняла со столика стакан жестом дамы, которая прижимает к себе юбку, чтобы ненароком не прикоснуться к встреченному на улице нищему. Мейсон поднял бутылку имбирного пива, а также ведерко со льдом и вытер столик влажной тряпкой, в которую было завернуто ведерко. Он поставил столик на середину комнаты, и придвинул к нему кресло. Делла приготовила блокнот столик и взяла карандаш.

Минут двадцать Мейсон быстро диктовал, затем принесли завтрак. Все трое ели с аппетитом, почти в полном молчании. Ева Белтер вела себя, как госпожа, которая унизилась до принятия пищи за одним столом с прислугой.

После завтрака Мейсон велел убрать посуду и вернулся к диктовке. В половине десятого все было сделано.

- Возвращайся в бюро и перепечатай бумаги как положено, - сказал Мейсон Делле. - Только смотри, чтобы никто не видел, что ты делаешь. Лучше всего закройся на ключ. Для прошений можешь воспользоваться отпечатанными бланками.

- Хорошо. Я должна сказать тебе пару слов наедине.

Ева Белтер презрительно фыркнула.

- Не обращай внимания, Делла, - сказал Мейсон. - Миссис Белтер уже уходит!

- О, нет! - запротестовала Ева Белтер.

- Да, вы уйдете, - твердо сказал адвокат. - И притом сейчас же. Вы мне был нужны для получения от вас данных по этим бумагам. Теперь вы пойдете и отнесете завещание, а после полудня явитесь в мой офис подписать прошения. Только держите язык за зубами. Репортеры захотят взять у вас интервью, они поймают вас рано или поздно. Вы воспользуетесь всеми своими прелестями и будете потрясены и сломлены перед фотографами страшным ударом, который свалился на вас. Вы не будете в состоянии дать какое-либо связное интервью, они должны поверить, что вы находитесь в безутешном горе. Как только какой-нибудь фоторепортер направит в вашу сторону аппарат, показывайте колени и начинайте лить слезы. Понимаете?

- Вы вульгарны, - сказала Ева Белтер ледяным тоном.

- Может быть, - не стал спорить Мейсон. - Зато я хорошо знаю свое дело. И бросьте свои ужимки, вы же убедились, что на меня они не действуют.

Она с достоинством надела плащ и шляпу.

- Каждый раз, когда я начинаю чувствовать к вам симпатию, - сказала она, направляясь к двери, - вам обязательно нужно что-нибудь сказать так, чтобы все испортить.

Мейсон без слов открыл ей дверь, низко поклонился на прощание и снова закрыл дверь. Со вздохом облегчения он повернулся к Делле Стрит.

- Что случилось, Делла?

Она сунула руку за вырез платья и достала конверт.

- Это принес посыльный.

- Что это?

- Деньги.

Он открыл конверт. В нем были стодолларовые дорожные чеки, две книжечки по тысяче долларов каждая. На всех чеках была подпись Гаррисона Бурка. Оставалось только вписать имя получателя. К чекам была приложена записка, поспешно написанная карандашом и подписанная инициалами "Г.Б.". Мейсон развернул записку и прочитал: