Бархоппинг

Все сразу же начали расходиться, началась давка. Один парень забрался на фонарный столб и делал оттуда селфи на фоне толпы. Мы опять пошли по Полю. Там начался стихийный концерт, и огромная группа экзальтированных людей пела песни «Битлз». На Садовой улице мы попали в окружение иностранной речи и пытались угадать, что это за языки. На Замковой улице народ дрался, потому что их автомобили были заблокированы. А на Кленовой аллее был парад техники, которую задействуют в уборке города. Там был огромный ковш, и Илья сказал: «Нассы в ковш», мы посмеялись. Справа стояла группа мужиков в оранжевой форме, а у них брал интервью я. Я сказал остальным, чтобы они обратили на это внимание, но они уже ушли… Я хотел было последовать за ними, но они разбились на парочки и потерялись из вида, а я решил пойти ущипнуть жизнь за попу на Думской.

Я брал интервью у уборщиков, на удивление они все были русскими, я угостил их «Цваком». Они рассказали, что обычно увозят несколько трупов с праздника, потом мы с ними стали свидетелями радикального перфоманса арт-группы «Война»: «Носы в ковш» – ребята высыпали кокаин в ковш трактора и приглашали прохожих погрузить туда носы. В общем, было весело, но слегка грустно – всё-таки у кого-то новый этап в жизни начинался, а я пошёл догнивать на Думскую.

«Меня насилует физрук»

– Это твоё право, я не спорю. Адвокат, звонок другу, можешь взять помощь зала, сержант, как вы считаете, какой правильный ответ?

– Не могу знать, товарищ капитан, только суд определяет вину…

– Вот! Вот она, реформа полиции, а кто-то ещё жалуется на беззаконие или правовой нигилизм. Сержант, что насчет нигилизма?

– Мы его вертели…

– Ну да ладно. Вопрос состоит в том, как вы проведёте время до суда, если он, конечно же, будет, и сколько времени это всё займет. Мы, и тут я согласен с сержантом, не можем знать, виновны вы или нет, но следственные мероприятия имеют свойство затягиваться.

– К чему это вы? Я невиновен и ни о чем говорить с вами не буду. Без адвокатов.

– Несомненно. Я даже не прошу вас говорить, только послушать. Мы, так сказать, юристы, понимаем и признаём вашу невиновность, но люди, там в изоляторах, не разбираются в тонкостях правоведения и правосудия. Как-нибудь просочится, прольётся свет… тот, мол, школьниц насилует, не смотрите так, мы с вами-то не смеем так даже думать, но там, как я уже говорил, места гиблые, дремучие, сырые, но только кинь туда спичечку, полосни искорку ненависти – и вспыхнет всё… Вот вы, возможно, представляете, что в тюрьмах делают с насильниками, а особенно насильниками несовершеннолетних, но там ситуация слегка другая, там клиенты надолго, их вина доказана и мучают их со вкусом и толком, в СИЗО же всё немного иначе, народ здесь суетливый, боится, как бы насильничек на свободу не выбрался, используя связи или деньги… Поэтому и методы работы там соответствующие… Так ведь ещё переполнены камеры-то… Да вообще проблем много с изоляторами, мы сами страдаем от несовершенства системы. Вы человек образованный, может, читали записки Магнитского…

– Вы намекаете, что меня может постичь такая же участь…

– Боже упаси! Я всего лишь делюсь мыслями. Просто несовершенства есть, и из-за них все страдают: и следователи, и подследственные, и их родственники. А главное, всем это невыгодно, но сделать ничего не получается. Многие даже мечтают, чтобы их поскорее осудили и отправили бы в тюрьму, где всё чётче и гуманнее.

– Ну и что дальше?

– Дальнейшее уже зависит от вас. Вы должны понять, что мы здесь зла никому не желаем, но информации, чтобы обеспечить вашу безопасность, у нас недостаточно.

– Вот как!

– У нас есть заявление и есть подозреваемый.

– Даже не продолжайте. Я такую херню не буду слушать и воспринимать.

– Зря вы так… Сержант, защелкните дверку. Спасибо… Короче. Мы склонны думать, что ты – тот самый «физрук» – маньяк-насильник школьниц. Это просто наши мысли, но если они просочатся туда… Кто знает… Сержант, ты знаешь?

– Вертел…

– Знаешь, что такое вертел? Ну да ладно.

– Хватит меня пугать. Я даже заявления этого вашего не видел, а вы меня обвиняете. Покажите заявление! Кто меня в чем обвиняет?

– К сожалению, не могу вам предоставить оригинал, но суть в том, что в районе Банковского переулка завёлся маньяк, который насилует школьниц, есть, правда, нюанс – фактически заявление не от частного лица… Одна из пострадавших каким-то чудом оставила сообщение на стене в арке ФинЭка на Банковском… Что, сука, испугался! Всё по глазам вижу! Сержант!

– АААА, ВЫ ОХУЕЛИ!

– Сержант!!

– НЕ-Е-ЕТ. Я ЖАЛОВАТЬСЯ буду.

– Сержант, двойную.

– А-а-а-а. ПОМОГИТЕ!!!

– Верещит, в армии не был.

– Да уж наверняка. Послушайте, ведь формально сержант не виноват, что табуретка падала вам на голову, ты ведь не прикладывал силу?

– Никак нет, она сама.

– Вот, так и ты не виноват ни в чем. Это несомненно… Только как ты объяснишь, что гонял школьницу по улице, заставляя её делать разминку!

– Я могу объяснить!!!

– И я могу объяснить. Это твой маньячный ритуал. Ты от этого кончаешь небось. Фу бля! Сержант.