Бархоппинг

– Ну тут уже мы ничего не можем сделать, – с лёгкой грустью ответил я, – Лучше уж идти со всеми туда, где будет весело, чем сидеть дома…

Пока мы стояли в очереди за одеждой (как всегда, последние), уже готовый Саша подошёл и начал рассуждать на тему правильного времяпрепровождения, что, мол, неужели только ему одному неинтересны все эти похождения и брожения, и вообще, какой смысл волочиться за этими девицами… Всё равно они всем не достанутся.

Я знал точно, что у меня шансов меньше всего, кроме, разве что Жоры. Да и то, кто их знает, стоит ему заговорить о еде – и всё… Как будто растворяешься в потоке… Тонешь в патоке его страсти к пище… Женщинам нравятся страстные или даже помешанные мужчины, у меня же, к сожалению, никакого особого интереса не было.

Когда мы вышли (естественно, мы и здесь были последними, да и вообще наше шествие было похоже на марш школьников – сначала шли Яна и Илья, потом Инна и Петя, за ними Димон и Жора, следом Саша, который разговаривал сам с собой, ну и мы замыкали), Серега начал делиться соображениями о том, каким выйдет вечер:

– Ну смотри, одна явно достанется Илье…

– А может, и не одна. – перебил я.

– В смысле? Не, брат, ему и одной-то много, такие как они – он показал вперед – не заслуживают… Вернее, пускай. Пускай фильтруют всяких падких на деньги, успех… И внешнее…

– Ну не знаю. Вопрос сложный.

– Да что тут сложного?! Есть классные ребята, как ты и я, а вот из-за такой несправедливости, когда… Короче, смотри: Петруху продинамят, потому что никто не захочет с блядником связываться, Димон зажмётся, когда надо будет какие-нибудь деньги потратить… Такой, пока письменные гарантии не дашь, что дашь, не шелохнётся… Жора понятно – жирным только от жалости перепадает. Макс скорее прибьёт, чем приласкает, кстати, куда он делся? Ну и хер с ним, одни неприятности от него.

– Ну а Саня? – спросил я Серёгу, немного притормозив и отстав, чтобы тот не услышал.

– Ой, да этот такой…

– Знаете что! – Саша внезапно остановился и обратился к нам. – Вы можете дальше плестись со всеми, как грёбаные звери на водопой. А у меня всё-таки ещё достоинство осталось…

– Согласен, – немного грустно и примирительно сказал я. – Но ведь мы на то и социальные существа.

– Нет, мне такое общество не интересно, спасибо большое, я лучше буду с нормальными, самодостаточными ребятами, чем… Не хочу вас обидеть, но это… Я… – оборвал он и вскочил на ступеньку бара «Кококто», где, как потом я узнал, его перепутали с кем-то, но он этого не признал и ввязался в неприятную историю с огнетушителем.

– Как раз и хотел сказать, что он, наверняка, что-нибудь такое выкинет… Слишком много о себе думает. Мне он никогда не нравился… Подумать только: сбежать от нас в гей-клуб, лишь бы рядом не идти… Ссаный сноб.

– Ну не знаю, – урезонивал я, пока мы догоняли остальных. – В нём было такое стремление, жажда нового… Как он старался! И его это маниакальное письмо, абсолютный концептуализм, как в тексте про синдромы…

– Да просто выпендрёжник.

Мы догнали остальных. Жора спорил с Димоном на тему: что такое еда – энергия или удовольствие. Петя что-то шептал на ухо Инне, подспудно нюхал её волосы, и мне показалось, что-то блеснуло у него в глазах. Почему-то подумал о Достоевском и его «сладострастниках», и как в Братьях Чёрномазовых каждый персонаж был носителем определённого порока, начал было делиться с Серёгой своими мыслями, но он остановил меня с тем, что, кто такой этот Достоевский, мол, переоценённый графоман и антисемит, который и в подмётки не годится Толстому, хотя и тот… Я перебил его и остудил пыл, сказав, что есть мнение, что всех можно поделить на толстовцев и достоевсковцев, и если тебе нравится один, то второй будет вызывать отторжение…

Внезапно дракон нашего шествия вывернулся, и Илья с Яной оказались рядом, потому что Илье не терпелось поделиться своими соображениями на этот счёт. Ведь, как мы узнали практически сразу после знакомства, он прочёл полностью и того и другого, когда ему было двадцать лет, и он опять начал рассказывать содержание своей работы на эту тему, которую он написал для одной очень известной в отрасли конференции и даже получил за неё поездку в Ясную Поляну. «Странно, что не на Подъяческую, или куда-нибудь ещё в лабиринты Сенной… В просрочку, например…» – острил по-злому Серёга, и я попытался смягчить, заметив, что, значит, Толстой-таки ему ближе…

– Вы правы, Сенная – тоже отличное место… Много души и вдохновения, которого нужно очень много, если пытаешься написать что-нибудь стоящее… – как будто свысока ответил мимо меня Илья. – Если вам, уважаемый, это хоть немного знакомо.

И прежде чем Серёга даже попытается парировать, он поприветствовал кого-то сквозь нас и предложил Яне пойти познакомиться с какими-то важными друзьями. За ними пошли и Инна с Петей. Мы остались вчетвером, и мне стало грустно, что наша компания так распадается.