Бармалей и Снегурочка

– Что ж, – Ягодина Ниевна опустила руки на стол, давая знак прекратить разговоры. – Времени у вас немного, пора за дело браться! – сказала. – Ты, молодец, хотел план? Его есть у меня. План такой – нам с тобой: Карачуна усыпить, засунуть в мешок, а мешок тот в навий колодец бросить. Там ему самое место!

Баюн побарабанил когтями по столу. Нервничает, что ли? – продолжая отслеживать действия кота, подумал Борис.

– План хороший, не очень сложный, мне нравится, – сказал он. – Вот только по деталям не совсем понятно. Как того Злозвона усыпить? И кто этим займется? Мешок, в который его, спящего, упаковать следует, тоже, наверное, необычный? Где такой взять? Ну и, наконец, колодец? Кто-нибудь знает, где он находится?

– Про колодец не печалься, он тебе сам откроется, когда время придет. Как только Карачун в мешке окажется, так колодец и покажется. Ух, ты, стихотворное получилось!

– А если нет?

– Тогда я его тебе укажу. Мешок придется у Гредня истребовать. Пусть исправляет, что накосячил! Отрабатывает. Ну, а усыпить Карачуна, сдается, должно Снегурке постараться. Не знаю, как! Как-нибудь! Она тоже, чай, не простая девушка!

– Что значит, не простая?

– То и значит! Объяснений не будет.

– Ладно, не настаиваю пока. И вы хотите, чтобы я всем этим занялся?

– Так говорю же, что больше некому, голуба! – Ягодина Ниевна коварно ухмыльнулась, вновь засветив острый желтый клык. – Но разве ты не для этого в Русколанский лес прибыл? Хотел Снегурку спасать, Деда Мороза из беды выручать? Все, вперед, геройствуй!

– Ну да, да. Что-то такое я и предполагал, – с презрительной улыбкой отвечал Бармалей. – Назвался груздем – полезай в кузов. Только, сдается, что одному придется слишком долго возиться. До Нового года могу не успеть!

– Зачем же одному? Сказано было: три богатыря! Вот и пойдете на троих соображать. Без лешего все равно по лесу не пройти, он один знает, где тут что, и дорогу указать может. А Баюн просто пригодится. Зубы кому заговорить, или шкуру с кого содрать, в этом ему равных нет. У него когти вона какие. Видел? Так и чешутся!

– А он меня самого ими, того, не раздерет? Уже ведь бросался...

– Да ты только глянь на него! Так и льнет к тебе! Сменил гнев на милость.

– Чего бы это?

– Так из-за Снегурочки. Она, получается, для вас двоих одна зазноба. Ну, что-то еще?

«Синий лес, до небес! – будто безотказный музыкальный нон-стоп автомат, переключился на следующий трек хор мальчиков-леших. – Синий лес, пожалуйста, сказку мне расскажи о весне...»

Глава 11. Мастер уговоров

Искрящийся снег, напружиненный морозом, заскрипел под ногами и лапами, будто крахмал, едва нареченная богатырской троица спустилась с крыльца. Никто провожать их не вышел, не было таких. Только сочился из подслеповатых заиндевевших окон янтарный медовый свет, да из-за закрытой двери приглушенным напутствием тянулось распевно:

«В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах всяка нечисть бродит тучей и в прохожих сеет страх...»

Актуально, ничего не скажешь! – окидывая взглядом обступивший его со всех сторон и замерший в напряженном, настороженном молчании лес, оценил тему песнопения Бармалей. Дед эту песню в свой спектакль точно вставил бы.

«Стра-ашно, аж жуть!»

«Корчмаа» оставалась за спиной, казалось бы – вот она, но чувство было такое, будто со страшной силой уносится она прочь, точно дебаркадер пролетной станции. В ночь, в неизвестность, в невозвратность... И только ветер завивался позади с посвистом, запуская свой ледяной щупалец за воротник.

Ощутив этот, вызванный мистическим, а, может, и вполне реальным сквозняком неприятный холодок, припудривший спину инеем, Бармалей передернул плечами.

– Что, идем? – спросил он, только чтобы что-то сказать и через слово реченное убедиться в натуральности происходящего. Уж больно эта конкретная картина подлунного леса, с елками в снегу, луной, избой и дымом из трубы на фоне выбеленного неба, выглядела открыточной постановкой. Сознание никак не могло свыкнуться с фактом, что он находится в сказке. Что сказка и есть его новая реальность.

Дыхание срывалось с губ в виде полупрозрачных дракончиков, которые тут же, один за другим, уносились ввысь. Полная луна, цепляясь за трубу «Корчмыы», продолжала изливать с небес призрачное сияние, освещая пространства подлежащие, ближние и дальние. Дракончики друг за другом, по мере проявления, устремлялись прямиком к луне, очевидно, все они жили там же, на ней, а на землю спускались только чтобы очиститься здесь и возродиться через дыхание людей. Удивительно, как он мог не замечать этого раньше?

– Ты – за мной, а ты – за ним, – ткнув пальцем в каждого, распределил места в походном порядке леший. Он в их троице явно играл роль пехотного сержанта, и она ему вполне удавалась.

Возражений не последовало.

– Хорошо, – удовлетворенно качнув конусом головы, сказал леший. – Нам – туда, – указал он рукой как-то неопределенно, размашисто, показалось, в направлении самого большого скопления теней.