Барон по призванию. Путь дворянина

Один из возниц не выдержал и, лишившись рассудка, спрыгнул с телеги, чтобы избежать лапы демона. Как только его ноги коснулись земли, бедняга покатился кубарем, ломая кости и суставы, а как только тушка пебеля замерла, ее разорвали все еще бегущие позади вольферы. Второй возница не пережил атаки монстра и упал набок. Кровь хлынула из ран и залила дно телеги, пачкая мешки и ящики, на которых неподвижно лежал бледный Осьмин.

Дым, идущий из-под пальцев демона, свидетельствовал, что купол все же жжет нечисть, и когда тварь отстала, чтобы снова начать разгон, Рейнер вскочил на ноги. Он схватил разорванный надвое ремешок поводьев, уперся ногой в остатки козел, спихнул погибшего пебеля на съедение вольферам и слегка повел влево. Повозка наполовину выехала из строя и мягко коснулась краем кузова изумрудного щита, потом прошла сквозь него, как сквозь луч света. Только увидев это, Рейнер еще сильнее потянул на себя поводья, и лошади, повинуясь, покинули строй. Купол остался там же, где и был, но теперь ничего не защищало барона от следующего нападения. Дворянин обернулся на Ренфилда и крикнул ему, чтобы тот сбрасывал все, что было в повозке. Быстроног коротко кивнул и принялся выталкивать все к червивой матери. В расход пошли мешки, корзины, несколько горшков с солью и прочее, прочее, до тех пор, пока, кроме Рейнера и Ренфилда, в повозке не остался только Осьмин. Монстр, в свою очередь, времени не терял. Заметив, что одна из повозок покинула вереницу, он не стал пытаться атаковать другие, а устремился за Рейнером, как барон и рассчитывал.

Дворянин чувствовал, что нечто темное преследует его с самого начала путешествия, с того самого дня, как он покинул Кронфест. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что нужно оставаться в группе, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания, но боевой опыт и честь старой закалки говорили обратное: зачем подвергать опасности столько людей, когда и так понятно, что демон преследует конкретную цель, а вольферы на его фоне не так страшны. Нужно было срочно принимать меры.

Впереди появилась развилка, ведущая с большака на север, и барон, не до конца отдавая себе отчет в собственных действиях, свернул. В последний момент Лиам заметил, что кто-то выбился из строя, и оглянулся. Силуэт Рейнера в развевающемся бедняцком плаще, стоящего на козлах с поводьями в руках, отпечатался в душе у праведного наемника на всю жизнь. Скоро он понял, что хищники бросили погоню и ушли, измученные битвой, а за удаляющейся разбитой телегой размашистыми шагами гналась только огромная, зубастая, страшная, как сам Фердербен, тварь.

Старший наемник движением руки приказал каравану остановиться. Лошади в мыле, тяжело дыша, прекратили движение, и все устремили взгляды на облако пыли.

– Мы с Камусом идем за ними! Галь, ты останешься здесь за главного. Веди караван к большаку и найди место для стоянки! Мы догоним.

Отдав все необходимые распоряжения, Лиам повязал колчан со стрелами на пояс, повесил на плечо короткий лук и пустил скакуна галопом, не жалея.

Тем временем лошади Рейнера преодолели лесополосу, закрывающую горизонт со стороны главной дороги, и выехали на открытую местность. Слева у рощи возвышалась старая деревянная дозорная башня вековой давности, а справа пожелтевший к осени холм. Барон окинул взглядом открывшуюся ему картину. Его холодный разум всегда смотрел даже на самые прекрасные пейзажи сквозь призму стратегии и маневренной тактики, но тогда он на мгновение подумал: «Ну и вид».

Скакуны начинали сдавать. Дыхание лошадей стало хриплым и натужным. Было ясно, что скоро монстр нагонит беглецов, и тогда уже не спастись. Можно попробовать съехать к лесу, где чудовищу сложнее вести бой среди деревьев, но едва ли есть шанс против такой махины.

Перед тем как демон догнал повозку и изо всех сил ударил по ней снизу вверх, раскидывая во все стороны щепки, Северин успел заметить, как с холма спускаются шестеро кавалеристов в черных плащах с красными полосами.

Заржали лошади, раздался треск, и барон потерял точку опоры. Неожиданно небо оказалось под ногами, а желтая трава над головой. Через несколько ударов сердца земля начала стремительно приближаться, и Рей ударился о нее всем телом. В глазах помутнело – ни вдохнуть, ни выдохнуть, руки и ноги не слушаются.

– За короля! За Фестунг! Смерть нам воля! – Эдван выкинул вперед руку с мечом. Всадники ответили ему единогласным боевым ревом.