Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

В этом отношении чрезвычайно характерный случай произошел в магазине некоего Г. Волкова, спустя несколько дней после всеобщего погрома. В момент появления в лавке громил-солдат, у Г. Волкова сидел его хороший знакомый офицер-китаец, к которому, естественно, хозяин и обратился с просьбой оградить его от ограблений. Офицер, однако, хранил полное безучастие в то время, когда солдаты тащили из магазина, что им хотелось; он не принял ровно никаких мер ни к предупреждению грабежа, ни к поимке грабителей, хотя до входа их в помещение, заметивши появление мародеров, предупредил Волкова и помогал ему кое-что прятать.

При этом офицер открыто говорил, что эти солдаты всех грабят, так как «шибко хунхузы». По уходе «хунхузов» офицер объяснил свое поведение боязнью расправы со стороны солдат, если бы он попытался препятствовать грабежу.

Впоследствии, уже после прекращения боев вокруг Урги, имел место еще один крупный грабеж. На этот раз из кладовой «Цетросоюза» был вывезен весь чай и овес, якобы для нужд войск…

Происходило это в присутствии гражданских и военных чинов, в конторе «Центросоюза» даже предложено командировать для присутствия при реквизиции кого-либо из служащих. Но толку из этого никакого не вышло; чины побыли немного и уехали, а оставшиеся солдаты закончили начатую «реквизицию» самым обыкновенным грабежом.

Случаи, подобные рассказанному, повторялись все время.

Одновременно всех без исключения русских жителей стали выгонять на принудительные работы. Обычно делалось это таким образом. Все дома, где обитали русские, обходили солдаты с оружием и выгоняли всех на работы по подвозу на позиции клади, по погрузке на возы сена и доставки его на место.

Работы проводились под конвоем солдат. Со двора «Центросоюза» ежедневно выгоняли служащих и рабочих на подобного рода работы. При выдворении на работы двух русских офицеров, живших в помещении русско-монгольской типографии, китайский солдат произвел выстрел в потолок.

Какая это тяжелая и обидная для национального достоинства картина, когда несколько десятков русских людей, в большинстве интеллигентов, из сил выбивались, нагружая сено, под караулом китайских солдат. Вряд ли что-либо подобное когда-либо имело место за все время истории наших сношений с Китаем…

Последовали и аресты русских, по преимуществу беженцев-офицеров. Кроме упомянутого Лаврова, просидевшего всего три дня, арестовали ряд офицеров, приехавших только что из Западной Монголии.

К самому началу осады из Улясутая к Урге подошел караван, на котором ехало до двадцати подобных беженцев с женами и детьми. Осведомившись о том, что в Урге неблагополучие, названные лица пытались вернуться обратно и в юртах переждать событий, но их всех доставили под стражей ямынь, где они подверглись неслыханному издевательству со стороны солдат, обыску, а потом были заточены в тюрьму, которая не отапливалась зимою совершенно.

Все эти люди содержались в тюрьмах в ужасных условиях до самого занятия Урги бароном Унгерном, причем все хлопоты об облегчении их участи или об освобождении их ни к чему не привели.

Но трагична была судьба группы беженцев, пришедших в Ургу дня за два до событий. Их заключили под стражу в бывших казармах, где стояли русские войска в былое время. Казармы эти находились в долине реки Толы.

Среди этих лиц находились причастные к «Центросоюзу» и имевшие при себе большие суммы ценностей. Это обстоятельство, видимо, и решило судьбу несчастных.

Вот имена этих жертв, с которыми китайцы из караула покончили ночью, предварительно надругавшись над женщинами: И. В. Бабушкин, бывший земский деятель из Перми, глава Урянхайской экспедиции «Центросоюза», политический эмигрант, проживший во Франции четыре года и вернувшийся только после революции, 30-ти лет от роду; 2) О. Ф. Чувашев – председатель Ирбитской земской управы, финансист, бывший казначеем в Урянхайской экспедиции, 48 лет; 3) А. В. Златин – главный представитель «Центросоюза» в экспедиции Бабушкина, бывший учитель немецкого языка в Пермском училище, 35 лет; 4) В. В. Солдатов, из Минусинска, судовладелец, 50 лет; 5) И. С. Ишкин – переводчик, 45 лет; 6) М. К. Трубников – коммерсант, 47 лет; 7) К. Э. Сурков – студент Пермского университета, служивший химиком в Урянхайской экспедиции; 8) подполковник А. И. Журавский, бывший секретарем Керенского и служивший добровольцем во французской армии; 9) жена полковника Журавского – Пелагея Михайловна; 10 и 11) М. И. Никифоров и жена его Нина Дмитриевна; 12) доктор Рахманов из Москвы; 13) доктор Доброхотов из Казани.

Сведения эти были получены благодаря тому, что двоим русским удалось бежать. Однако один из них, Д. И. Семенов, служивший счетоводом в экспедиции, был вынужден возвратиться в Ургу, так как заблудился и боялся умереть с голоду. Он был немедленно заточен в тюрьму, где находился, вероятно, до падения Урги; Семенов страдает туберкулезом и был закован в кандалы.

Первый слух о гибели этих лиц распространился среди резидентов на следующий же день после ужасной ночи, когда люди эти были замучены. Исходил он от китайских солдат.