Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Китайские солдаты кучками и в одиночку оставляли свои позиции и сбегали с холмов к майхану, где толпою группировались.

Передавали в этот момент, в Маймачене все было приготовлено к отступлению.

В этот критический час положение было спасено подвигом какого-то китайца-офицера. Последний в момент общего смятения на автомобиле подъехал к толпе солдат около майхана, быстро всех их построил и с обнаженной саблей увлек обратно на позиции.

Пишущий эти строки со двора, где находился, лично мог наблюдать всю описанную картину.

Когда двигавшаяся цепь перевалила гребень сопок, началась отчаянная и беспорядочная ружейная стрельба, продолжавшаяся несколько минут. Затем ясно определилось, что перестрелка, хотя, в общем, носящая такой же упорный характер, значительно удалилась, к вечеру же все смолкло.

Впоследствии оказалось, что означенный офицер в самом начале контратаки был убит, и весь успех этого дела приписал себе генерал Као, который, как говорили тогда в Урге видные китайцы, в описанный момент уже сидел в экипаже, готовый вполне к бегству.

После этого боя наступающие уже не могли, по-видимому, вернуть утраченного, и больше успехов в последующих столкновениях они уже не смогли достигнуть.

3-го ноября бои возобновились на том же направлении и продолжались целый день, причем достигнутые первоначально успехи атакующих к вечеру были вполне ликвидированы. Это была последняя слабая попытка атаковать Ургу.

С раннего утра 4-го ноября началась сильная орудийная стрельба, продолжавшаяся с небольшими перерывами до позднего вечера. До этого дня артиллерийская канонада никогда не носила такой силы. Вся обширная площадь, где раскинулись Богдо-Хуренская колония и Маймачен, с прилегающими поселениями и дорогами, находилась в сфере действительного беглого огня артиллерии. Наивысшего развития огонь достиг к полудню, когда буквально опасно было появление на улице. Все жители с замиранием сердца прислушивались к канонаде, попрятавшись в укромных местах. Появившийся на нижней дороге караван верблюдов сразу же был обстрелян и потерял двух убитых животных, всадник, ехавший по дороге, лишился лошади, снаряды попадали в казармы и дома, занятые постоем китайских солдат. Все часовые и китайская охрана куда-то исчезли.

Обращало внимание отсутствие в этот день ружейного огня, что указывало жителям, что пехота не принимает участия в операциях. По этой же причине наступление ночи было встречено с тайной тревогой: все ожидали, что ночью будет поведена решительная атака. Однако ночь прошла в совершенной тишине, и наступивший день также.

Полное затишье продолжилось. За эти дни русскими резидентами было пережито немало тревог и опасений за свою судьбу. Создавались всевозможные предположения о действительных причинах вдруг прекратившихся боев.

Жители стали вылезать из своих укромных мест и заглядывать на окружающие сопки, места боевых столкновений, где было замечено, что цепи солдат сняты, майханы убраны.

Наконец, ссылаясь на китайские источники, заговорили, что наступление всюду отбито, и отходящий неприятель преследуется.

10-го ноября во всей Урге было расклеено объявление на трех языках от Управления генерал-губернатора Внешней Монголии.

Из этого объявления жители впервые узнали о ходе военных операций и о том, что атакующие отбиты с большими потерями (до 400 человек убитых, 3 пушки взято и проч.) и к 4 числу были отброшены на пять уртонов (до 150 верст).

Кто являлся «врагом», как говорилось в объявлении, к сожалению, не было указано. В объявлении говорилось затем о суровых мерах, принятых китайскими властями против грабежей, а также излагался порядок заявления возможных претензий о возмещении убытков от мародерства. При этом жители предупреждались, что за представление ложных сведений об убытках виновные будут подлежать суровой ответственности. Насколько известно, заявлений о претензиях не последовало, кроме, пожалуй, одного, со стороны «Центросоюза».

Вскоре по прекращении боев в Урге стали циркулировать слухи о приезде нового генерал-губернатора г. Чэнь И, якобы русофила, что связывалось с надеждами на улучшение положения русских, в смысле предоставления возможности желающим выехать.

В будущем надежды эти до некоторой степени оправдались, и многие успели выехать до новых осложнений под Ургою.

III

После осады Урга с внешней стороны стала неузнаваемой. Как религиозный и политический центр Монголии, столица Богдо-гегена постоянно имела вид чрезвычайно оживленного поселения. Монголы массами приезжали ежедневно в нее верхом по религиозным своим надобностям, либо по торговым делам.

По бесчисленным китайским лавкам, на базаре, всюду в местах торговых сделок шла бойкая купля-продажа. По улицам номады гнали стада овец и крупного рогатого скота.

Не то было теперь. Урга больше напоминала военный лагерь: всюду солдаты, бешено скачущие на лошадях, снуют военные автомобили, тянутся бесчисленные обозы с провиантом и другими припасами для армии, важно и размеренно шествуют караваны верблюдов – тоже с грузами военного назначения.