Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

По-видимому, у красных все уже было намечено заранее, и план действий точно определен. Все важные пункты были быстро заняты заставами, которые заградили все входы в ворота китайского города Маймачена, в видах пресечения возможности скрыться через них беглецам из Кяхты. Пулеметная же команда красных прошла через Маймачен на базар и оттуда вернулась другой улицею. В Кяхте, месте скопления эмигрантов, красными учинен был настоящий разгром.

Надо заметить, что слобода Кяхта почти не видала большевиков за все время революции. В слободе население было зажиточное, и красные в Троицкосавске давно имели сильное желание «наказать» черносотенную Кяхту.

И действительно, «поработали они здесь вовсю, не стесняясь грабежом. Арестованы же были почти все кяхтинские коренные жители, не говоря уже о многочисленных эмигрантах.

Достойно внимания, что даже женщины не избежали ареста, хотя за ними, даже по «распространительному» большевистскому толкованию, никакой вины не числилось, кроме единственной, что данное лицо проживало в Кяхте.

Взятием Кяхты руководил Барсук, известный по перевороту в Иркутске, где он заявил себя необычайной свирепостью, а также тем, что лично «раздевал» адмирала Колчака.

По соглашению с маймаченскими китайскими властями, разъезды красных вместе с китайцами проникли в Монголию до реки Иро (90 верст от границы), где побывали на заимках русских колонистов, разграбили совместно их и заарестовали несколько человек казаков, бежавших из Забайкалья.

В Урге в связи с этим большевистскими агентами распространялись слухи о состоявшемся соглашении между красными и китайцами, в результате которого в Богдо-Хурэ якобы приезжает большевистский консул Макстенек и 300 человек его конвоя.

Из арестованных в Кяхте офицеров-эмигрантов 14 человек было расстреляно немедленно, другие же отправлены через Верхнеудинск, кто в Иркутск, кто в Читу.

Таким образом пограничные китайские власти руками красных избавили себя от опасного, по их мнению, элемента русских беженцев, значительный процент которых составился из «дезертировавших» солдат и офицеров «буферной армии».

Окрыленные столь неожиданным успехом и сообразив затруднительное положение в Монголии китайцев, красные сделали официальное предложение последним о совместных действиях против восставших монголов. В то время такое предложение китайские власти сочли для себя не подходящим, по-видимому, так как оно не дало результатов. Но, независимо от этого, сам по себе факт предложения красных не может терять своего пикантного значения.

Красные, патентованные защитники и освободители порабощенных маленьких народностей, – рвутся в бой, чтобы оказать китайцам поддержку в деле подавления восстания монголов за самостоятельность и независимость, за их национальное будущее.

Однако значение предложения красных о помощи не исчерпывается указанным обстоятельством; оно носило более глубокий и широкий характер по своим конечным неизбежным последствиям, в случае если бы намерения красных были реализованы.

Не нужно забывать, что монгольское движение есть результат столкновения двух враждебных сил: воинствующего китайского национализма и здорового национального самосознания монгол – необходимости отстоять свою самобытность. «Пробуждение национализма (у китайцев) обещает монголам», говорится в одном труде, «усиление беспощадной колонизации ее китайцами. Этот национализм сотрет Монголию с лица земли и превратит ее в страну сельских хозяев и овцеводов – китайцев, действующих при помощи монгольских рабочих. Но этот же национализм обращен против белых, приняв резко выраженную форму антиевропейского движения, которое грозит и русским в Монголии» (Боголепов и Соболев. Очерки русско-монгольской торговли. С. 483. Изд. 1911).

Так вот в каком деле хотели оказать помощь красные, что не удалось не по отсутствию или недостаточному их желанию, а по иным причинам и даже вопреки их настойчивым предложениям. И только в последнее время большевики осознали свою роль и, по приказу из Москвы, круто повернули курс своей политики в монгольском вопросе.

Ныне судьбы Монголии в руках самих монгол, но самостоятельными силами монголы не смогут отстоять свою независимость, им не по силам будет сложная и трудная задача по развитию и устроению государственной жизни обширной и первобытной страны.

В упомянутом труде профессора Боголепов и Соболев задумывались над будущностью монгольской страны и над тем, какими гарантиями возможно обеспечить ее неприкосновенность, выдвинули идею устройства из Монголии буфера между Китаем и Россией, под покровительством последней.

Об Унгерне (Из записной книжки белогвардейца) [7]