Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Гао-Си-Линь бросает Урну на произвол судьбы в самый критический момент наступления Унгерна, и со всем своим отрядом, представляющим отборную часть гарнизона в Урге, около 3 тысяч человек кавалерии, уходит к русско-монгольской границе. Оставшиеся китайские войска, мало обученная пехота и только что набранная милиция (рабочие и мелкие торговцы), не получающие в течение нескольких месяцев жалованья и существующие впроголодь, не могли оказать должного сопротивления, и 2 февраля жидкие цепи спешившихся русских кавалеристов, поддержанных монгольской конницей, одновременно в нескольких местах опрокидывают вяло защищающихся китайцев, занимают Ургу.

Первые два неудачных наступления на Ургу прошли под личным руководством барона и по его плану. План третьего наступления (занятие Урги) разработали единственным в истории отряда совещанием командиров отдельных частей…

Бои, после занятия Урги, близь уртона Цаган-Цэген по Улясутайскому тракту, с группой китайских войск, стремящихся прорваться из Кяхтинского Маймачена к русско-монгольской границе, к Калгану, можно охарактеризовать словами «бои отчаяния». Китайцы не ждали пощады и были уверены в мести русских за разграбление Маймачена, где все русское население, не исключая женщин и детей, около 350 человек, было уничтожено китайскими солдатами, и видели в победе – единственную возможность спасти жизнь и увезти в Китай награбленную добычу. Монголы защищали Бога и святыни столицы, русские – своих близких, оставшихся в Урге, которых в случае победы китайцев ждала участь Маймачена. И вот китайцы по пять раз сряду бросаются в атаки. Рядом с трупами китайских солдат находят трупы их жен-монголок, сражавшихся бок о бок с мужьями. Монголы, легко поддающиеся в обычных условиях панике, разряжают, как на учении, винтовки. На русского всадника приходится иногда от 10 до 15 китайцев…

Китайцы появились под Ургой неожиданно. И из Урги было брошено навстречу все, что можно было взять. Барон ухитрился «разминуться» и потерять неприятеля, около 6 тысяч человек, Своим успехом он был вновь обязан исключительно доблести русских и монгольских всадников, а также распрям китайских военачальников, из которых одни – ведут переговоры о сдаче, другие – стремятся прорваться.

Русские и монголы, брошенные из Урги, задержали неприятеля, пока вновь не подошел повернувший назад барон.

Троицкосавск могли взять с налета. Ибо в момент приближения белых войск, в нем сосредоточилось не более 400 красных, но ламы-прорицатели советуют подождать два дня… Время потеряно, подтянуты войска ДВР, подошли части Советской России – 35-я дивизия. Унгерн сосредоточивает на ночь в узком дефиле вместе артиллерию, пулеметы и обозы.

Окруженный на рассвете, разбитый наголову (потеряна артиллерия и обозы), он делает наполеоновский жест: «За пять лет русские не научились воевать, – если б я так окружил красных, ни один не ушел бы».

Унгерн, как я уже писал, не любит старых боевых офицеров (ревнует их). Недаром в смерти генерала Ефтина, генерала мирного времени, обвиняют его. Унгерн, учитывая исключительную популярность генерала Ефтина, все время старался «отправить старика на Восток» и не допустить его к работе. По его приказанию, доктор Клинберг, о котором говорилось выше, уговорил генерала Ефтина сделать необходимую операцию – разрез мочевого пузыря. Доктор «забыл» предварительно выпустить мочу, и старик умирает от заражения крови.

Бывшего его начальника штаба, полковника Зезина, не допускает присутствовать при операции, и вскоре после смерти генерала отправляет простым рядовым в Тибетскую сотню, с закрытым пакетом, в котором полковник везет свой собственный смертный приговор.

Все победы объясняются клевретами барона его личным присутствием и руководством. Поражения – бездарностью прочих. Только будущий историк Белого движения, остановившись на искажениях его, возьмет ярким примером эпизод Белого движения: «Унгерн в Монголии». И мы узнаем, к стыду своему, что долгие месяцы находились в руках убийцы, дегенерата и полного ничтожества.