Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Унгерн не признает штаба. Он враг всякой бумаги. Узнав, что копии приказов и донесений сохраняются, он приказывает, – оставив бумаги за последние 10 дней – все остальное сжечь. Для «мобилизованного порядочного офицера» – сжигание бумаг – оправдательных документов – не пустяк. Они нужны не только для будущего (все уверены, что придет час расплаты за убийства и насилия), но и для самого ближайшего времени, ибо к «экстравагантным» чертам характера барона принадлежит забывчивость (он забывает отданные приказания и карает за исполнение своих же приказаний). Все сосредоточивается в руках начальника дивизии. Начальник штаба и писец – синонимы. О своем штабе Унгерн ярко говорит в одном из приказов: «Я не видал ничего глупее своего штаба». Имея под рукой боевых офицеров с академической подготовкой, Унгерн назначает начальником штаба дивизии присяжного поверенного из Казани Ивановского, а затем выдающего себя за инженера Войцеховича. И Войцехович, и Ивановский принадлежат к группе «приближенных», которые сами не давят и не грабят, но, работая в полном контакте с грабителями и душителями, исполняя волю ласкового «дедушки», за свой страх и риск интригуют и приносят подчас больше вреда, чем патентованный душитель.

Представьте себе высокого, лысого, бритого (на голове и на лице как будто нет ни одного волоса) человека, часто потирающего руки. Губы его язвительно улыбаются, бесцветные глаза в патетических случаях наполняются слезами. Он может поплакать и поговорить по душе. Типичный иезуит. Таков начальник штаба дивизии Ивановский. Втесавшись в доверие к барону, он не преминет при встрече со старым знакомым рассказать о своей тяжелой службе, о тех моральных переживаниях, которые в конце концов должны свести его с ума, о пытках, казнях… и в то же самое время, крепко ухватившись за власть, путем интриг, старается сохранить свое место у ног «Дедушки». «Дедушка» вначале, «из уважения к его очкам и лысине» (подлинные слова Унгерна), не бьет его, затем начинает «ташурить». Правда, быть может, многие обязаны ему жизнью в начале службы, но вскоре, попав с головой и захлебнувшись в кровавом омуте, – он поплыл по течению.

Начальник штаба дивизии Войцехович – высокий, каторжного типа старик, с плохо выбритой, пробивающейся седой щетиной, снискавший любовь Унгерна готовностью исполнить любую нелепость разгоряченного мозга последнего.

– Мост через Орхон.

– Пустяки – в 18 дней.

– Моторную лодку…

В пять дней.

– Бензина для автомобилей нет…

– Приготовим скипидар, и скипидарный завод в неделю, и т. д.

Говорят, на душе Войцеховича много жертв, погубленных его наушничеством.

Не веря в успех Унгерна, после поражения его на р. Иро, оба начальника штаба дивизии, Войцехович и Ивановский, как крысы с разбитого корабля, – «случайно» попадают в Ургу и скрывают до последнего момента истинное положение дел. В ночь на 2 июля, захватив весь запас золота и серебра в интендантстве и лучший автомобиль, они скрываются.

Перед тем ими отдаются приказания отдельным офицерам и группам идти на Ван Курен – в руки к красным. С пресловутыми «пушками» Шнейдера отправляют мобилизованного в последний момент полковника Снегодского и обрекают его тем самым на верную смерть. Ранее Снегодского оставили «на воле». Начальнику авточасти, от которого нельзя было скрыть отъезд, отдается приказание идти на Керулен, где начальник штаба дивизии будет его ждать.

Трудно представить себе, какая паника вспыхивает в городе после бегства начальников штаба. Разнесся слух, что красные через два часа войдут в город. Жители, опасаясь расправы Сипайлова, грабежей чахар и вторжения неизвестных красных, – в паническом ужасе, побросав все, бегут в буквальном смысле этого слова «куда глаза глядят». Разорением своим, гибелью близких обязаны многие жители господам Ивановскому и Войцеховичу, которые, желая вовремя уйти, спровоцировали слухи о красных «у ворот Урги»… (за. – Б.С.) четыре дня до фактического занятия ее…

Благодаря им, десятки раненых были брошены на произвол судьбы, брошены богатые склады. Офицеры и солдаты, побросав все, выезжали, в чем были.

«Угробив» все машины на Керулене и почувствовав обман, начальник авточасти с русскими офицерами на последней машине выбирается на дорогу и бешено преследует начальников штаба и интенданта. На Буир-Норе разыгрывается последний акт «отступления из-под Урги».

Здесь засел не проехавший к Унгерну, ввиду последних событий, полковник Рожнев с отрядом в 4 человека. Начальники штаба дивизии проскальзывают и скачут на лошадях в Хайлар. Появляются на Буир-Нор автомобилисты, снаряжается погоня, и беглецов привозят обратно. Все имеющиеся ценности, золото и серебро – около 16 000 долларов думает отобрать полковник Рожнев «на формирование новых частей».