Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Прапорщик Чернов, большой любимец Унгерна, начальник комендантской команды, выдающийся даже среди унгерновцев жестокостью палач. Он был послан с лазаретом (раненые и жены офицеров, исполняющие обязанности сестер милосердия) в Акшу на русской территории, где Унгерн оставил часть своего обоза. По дороге Чернов проделывал прямо неописуемые вещи с ранеными и женщинами. Кроме того, им были разграблены встретившиеся по дороге монгольские юрты, небольшой монастырь и лавки китайских купцов. Монголы и китайцы же беспощадно избивались командой Чернова. В заключение Чернов приказал отравить мешавших ему раненых. Совершенно случайно приказание его не было исполнено. В это время получилось сведение о том, что Акша занята красными, и Чернову пришлось вернуться.

Благодаря незначительному проступку, преступления Чернова одно за другим стали выплывать. Чернов неудачно пытался бежать и был доставлен к Унгерну.

Долго придумывал Унгерн примерную казнь для своего любимца и решил сжечь его живым на медленном огне. Один из офицеров, рассказывавших мне о смерти Чернова, говорил, что, находясь в штабе, лично присутствовал при последних наставлениях, даваемых Унгерном Жене Бурдуковскому по поводу казни: «Дрова выбирай посуше, – сказал Унгерн, – чтобы этот сукин сын не задохся в дыму раньше времени».

Недалеко от юрты командира первой бригады генерала Резухина был приготовлен костер. Чернов пользовался за свои зверства такой ненавистью, что собрался почти весь отряд для присутствия на казни. Многие добровольно помогали приготовлять костер. Предварительно Чернова долго пороли. Экзекуцию совершал «Женя» Бурдуковский, присыпая кровоточащее мясо истязуемого солью, приводя его несколько раз в сознание, в антрактах курил, пил чай и перебрасывался руганью с другими палачами, наблюдавшими истязание. Чернов обладал железными нервами и почти все время молчал. Перед казнью ему связали руки к ногам и на веревке перекинули через большой сук, подтянули, как на блоке, над костром, грудью и животом к костру. Временами Чернова опускали на веревке ниже к пламени, временами подтягивали вверх. Чернов молчал, затем разразился невероятной руганью по адресу Унгерна. А когда один из всадников, издеваясь, подошел ближе к нему, – Чернов нашел силы плюнуть всаднику в лицо. Вскоре начало обгорать лицо Чернова. Лопнули глаза. И это, медленно зажариваемое тело было настолько ужасно, что в толпе, наблюдавшей за казнью, послышался ропот. Веревку обрубили, Чернов упал в огонь.

(Первоначальный рассказ. – Б.С.) До взятия Урги поручик Чернов (из солдат), любимец Унгерна, сильно выпоротый им, подсунул ему между другими бумагами на подпись приказание интенданту немедленно выдать 10 000 рублей золотом Чернову. Барон, не глядя, подмахнул бумагу. Чернов получил деньги и с 30 офицерами «смотался». Незадолго до этого жена Чернова была отправлена с ранеными в сторону Хайлара. Чернов догнал ее, переговорил с ней. Недалеко от баргутской границы небольшой отряд Чернова почувствовал себя в безопасности, и, не ожидая погони, заночевал, не выставив, как это обычно делалось, караулов. Чахары, которым за поимку Чернова было обещано захваченное им золото, врасплох напали на спящих и перебили их. Раненый Чернов был приведен в ставку Унгерна и на глазах отряда привязан к дереву. К ногам несчастного положили дрова и зажгли. Крепкий физически Чернов, несмотря на адскую боль (ноги горели), не терял сознания и кричал сквозь облако дыма Унгерну:

– Не отомщу здесь – отомщу в аду.

Унгерн подошел ближе и прошипел:

– Врешь, с того света не вернешься.

Чернов изловчился и плюнул ему в лицо.

Жена Чернова, как передают, вскоре была захвачена и убита (конец первоначального рассказа. – Б.С.).

Я уже много писал о порке, которая в жизни отряда считается чем-то обычным, не постыдным; отмечу, что порке подвергаются не только мужчины, но очень часто женщины.

Жена действительного статского советника Г… получила 75 ташуров (ударов палкой) три раза по 25, причем один раз заставили мужа пороть ее, и, когда муж недостаточно (так показалось «Жене» Бурдуковскому) сильно бил жену, Бурдуковский выхватил у него из рук ташур и нанес несколько ударов, после которых брызнула у несчастной кровь.

Я не буду описывать целый ряд смертей офицеров, не желавших принимать участия в грабеже и насилиях и всеми силами старавшихся выбраться из этого кровавого омута пыток, насилия и издевательств.

Опишу только смерть поручика Песслера и подполковника Яхонтова.