Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Примечание 9. Полковник Сипайлов никогда не был офицером. В прошлом он – мелкий железнодорожный чиновник. Выслужился он у атамана Семенова в Забайкалье, в контрразведке, где и получил титул, которым впоследствии очень гордился: «душитель Забайкалья». Лично мне Сипайлов рассказывал о том, что мстит за двух убитых большевиками братьев. Но в разговоре выяснилось, что братья его погибли при отступлении войск адмирала Колчака, т. е. много позже, чем развернулась деятельность его, как душителя Забайкалья. Я думаю, что среди палачей на стороне белых, по исключительной жестокости и количеству жертв, он стоит на первом месте. В Хайларе, после бегства из Урги, я встретил его жену, молодую симпатичную женщину, и двух сыновей его, мальчиков лет 7 и 10. Мадам Сипайлова сильно волновалась о судьбе ее мужа. Сипайлов после разгрома Унгерна пробрался в Китай и был арестован на станции Чжа-ронтэ Китайско-Восточной железной дороги, по указанию Вульфовича, одного из двух евреев, служивших в отряде Унгерна (другой – Жуч). При Сипайлове имелось (некоторое. – Б.С.) количество золота. Вскоре он был присужден китайским судом к десятилетней каторге за убийство датчанина Олуфсена. Срок заключения истекает в нынешнем 1931 году.

Примечание 10. Чултун-Бейле.

Примечание 11. Таким образом был замучен личный друг и однокашник Унгерна полковник Лихачев, которого Унгерн заподозрил в желании устроить переворот. Под тем предлогом, что другу нужен отдых, Унгерн, отправляясь в поход на Россию, оставил Лихачева в Урге начальником монгольской школы, которая должна была приготовить для монгольской армии офицеров. Сипайлов арестовал Лихачева.

Примечание 12. Немецкий, благодаря личным связям, долго сохранял жизнь.

Примечание 13. В августе 1921 года, во время отступления из России, генерал Резухин был застигнут Унгерном спящим у костра и жестоко избит ташуром.

Примечание 14. После второго наступления на Ургу дезертировала с реки Тырылджи так называемая Офицерская сотня 2-го Татарского имени атамана Анненкова полка, в количестве 39 человек (из них 20 офицеров). Сотня, выйдя ночью в дозор, снялась и ушла по направлению к маньчжурской границе. Барон Унгерн, не надеясь на русских, послал в погоню Чахарский дивизион Найден-Гуна, пообещав за каждую найденную голову 100 золотых рублей. (Чахары – одно из самых воинственных племен Внутренней Монголии. Всадники Найден-Гуна представляли собою профессиональных разбойников.) Офицерская сотня, разделившись на два отряда, прошла в сильные холода 300 верст и почувствовав себя в относительной безопасности, перестала ночью выставлять сторожевые охранения. Чахарам удалось ночью узнать офицерских коней. Офицеры оказали отчаянное сопротивление, но чахары добыли нужные им головы. Только три человека были ранеными взяты в плен и доставлены Унгерну. После чудовищных пыток они были повешены на деревьях у водопоя, для острастки другим.

Примечание 15. Среди убитых были гвардии штабс-капитан Зубов, его жена и маленькая дочь.

Примечание 16. За несколько месяцев до взятия Урги Унгерном русские в Монголии, лишенные экстерриториальности, подверглись небывалым притеснениям со стороны китайских властей. Средневековая тюрьма в Урге Хаара-Хашан, или «черные стены», была переполнена русскими (более 200 человек), которые, не исключая детей и женщин, были брошены в неотапливаемые и неосвещенные фанзы тюрьмы в сорокоградусный мороз. В день выдавались одна-две лепешки и горячая вода. Впоследствии многим пришлось ампутировать пальцы рук и ног. Несколько русских умерло в тюрьме. Особенно почувствовало свою беззащитность русское население Урги с приходом туда генерала Гао-Си-линь. Все, что можно было: лошади, сено, экипажи и т. д. было у русских безвозмездно реквизировано. Реквизиция вылилась в сплошной вооруженный грабеж. Солдаты врывались в дома, стреляли и грабили. Под Ургой были арестованы едущие из Улясутая беженцы в количестве 16 человек, главным образом, служащие Центросоюза, затем, для того чтобы скрыть грабеж, все они, за исключением одного спасшегося чудом во время расстрела, были перебиты на берегу реки Толы. Женщины перед смертью были изнасилованы. Несколько человек русских в Ван-Курене были подвергнуты пыткам и убиты. Совершенно случайно русское население Урги, около 3 тысяч человек, не было перебито, как это было проделано с русским населением кяхтинского Маймачена, уничтоженного солдатами Гао-Си-Линя. После взятия Урги Унгерном, корейский доктор Ли, личный доктор генерала Гао-Си-Линя, показывал мне забинтованную руку и рассказал, что генерал Гао-Си-Линь, выведенный из себя его отказом покинуть Ургу, в припадке бешенства покалечил его руку. Гао-Си-линю со всем награбленным у русских добром удалось пробраться в Китай, где он командовал впоследствии одной из фенгтиеновских армий (Фенг-Тиен – провинция в Северном Китае в то время. – Б.С.). Понятно, почему русское население Монголии, не знавшее Унгерна, встретило его как избавителя.