Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Когда Пономарев прибыл к Надыр-гуну, гунн вызвал одного из шаманов, который осмотрел ладони рук Пономарева, а затем глаза, как смотрит доктор, определяя малокровие, и сказал: «На этом человеке нет крови» (его можно не остерегаться).

Пономарев получил от Унгерна командировку осмотреть дороги (годность для провоза артиллерии, обоза, раненых) от Улясутая к югу в Тибет. (Это был приблизительно май, июнь 1921 года), Пономарев отправился в сопровождении казачьего офицера, переводчика – ученика кяхтинской школы и 7 казаков (русские, буряты). Шли все время на рысях, имея заводных коней, сделали более 1000 верст (Пономарев набрасывал кроки). Пришли к озеру Коко-нор. За ним хребты и три вершины, снеговые, одна за другой – «Три сестры». Между ними (два и один) – проход. Прошли этим проходом, вошли в Тибет. Затем также на рысях пошли обратно. Купаясь в какой-то реке, Пономарев нырнул и, ударившись головой о дно, повредил шею, шею раздуло, ехать было трудно. В это время казаки, очевидно, узнали, что у Унгерна неудачи. И ночью из одного из монастырей, где остановились отдохнуть, скрылись, оставив Пономарева и переводчика, которые решили ехать в Красную Ургу.

Японцы у Унгерна

По словам Пономарева, в Ургу с Унгерном пришли 32 японца (офицеры, юнкера, в большинстве интеллигентные люди). Унгерн не пускал их в бой, они лишь участвовали во взятии Урги и был один ранен. Это была «японская военная экспедиция». Японцы все время делали опыты. У них были палатки разного качества, и они испытывали их пригодность к походу через монгольские степи, ставя в каждой термометры, разводя в них огни (с теплом и без тепла). Навьючивали по-разному лошадей. Унгерн дал им старую негодную пушку. И они возились с ней, разбирая ее и вьюча. Из-под Урги бежали в Ургу к китайцам японский полковник, лейтенант и несколько японцев (человек всего 7). Унгерн был сильно встревожен их побегом. Отряд сразу же сняли, и он ушел спешным порядком на Керулен. Японского полковника замучили китайцы в Урге (в тюрьме).

Урга при красных

В начале весны 1922 года Пономарев был приглашен наштадивом Хува, который приказал ему немедленно дать свое заключение относительно проходимости монгольских дорог. Срок был дан на сутки. На другой день Пономарев дал свое заключение и сделал отметки по «слепой» карте. Для выяснения дорог ему необходимо было изъездить 7000 верст, необходимо было построить 20 мостов, каждый мост… (пропуск) бревен (очевидно, Волков не знал, сколько бревен требуется в среднем на один мост и рассчитывал выяснить эту цифру позднее. – Б.С.). Необходимо было получить сразу же 200 плотников. Пономарев считал это в данный короткий срок не выполнимым, особенно ввиду того, что реки разлились. Просил, чтобы его избавили от этого заданья; а если ему прикажут, он ни за что не может ручаться и снимает с себя ответственность. Хува раскричался и сказал, что это саботаж и что за это полагается расстрел. То же самое сказал Пономареву советник Бутин (еврей) и пригрозил расстрелом. Но Пономарев знал, что Хува было приказано поправить дороги еще осенью прошлого года, и он не выполнил и затянул исполнение. На собрании прибывших из Иркутска красных чинов, на которое вызвали и Пономарева, один из красных ответственных деятелей набросился на Хува, напомнив ему, что еще осенью он ручался за поправление монгольских дорог. Хува был отозван в Иркутск, где позже и был расстрелян (вина главным образом в том, что он бывший офицер Генерального штаба). Поправка дорог объяснялась боязнью японского движения в Монголию. Хува предал Бакича, с которым он был другом. Он гарантировал Бакичу, если последний сдастся, свободный проезд в любой порт Китая. Бакич, Степанов и семья Бакича (жена и сестра жены) жили под надзором, но довольно свободно. Жители снабжали их пищей. Затем Бакича увезли и где-то по дороге со Степановым и священником прикончили (в действительности соратника Бакича генерал-майора Разумника Петровича Степанова большевики расстреляли только в 1933 году. А Андрей (Андро) Степанович Бакич, черногорец на русской службе, произведенный атаманом Семеновым в генерал-лейтенанты, был действительно расстрелян уже в мае 1922 года в Новониколаевске. – Б.С.).

Встреча Пономарева с Сипайловым