Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Революционное учение начинает проникать в верный своим традициям Восток. Ваше Сиятельство своим глубоким умом понимает всю опасность этого разрушающего устои человечества учения и сознает, что путь к охранению от этого зла один – восстановление царей. Единственно, кто может сохранить правду, добро, честь и обычаи, так жестоко попираемые нечестивыми людьми – революционерами, это цари. Только они могут охранить религию и возвысить веру на земле. Но люди стали корыстны, наглы, лживы, утратили веру и потеряли истину, и не стало царей. А с ними не стало и счастья, и даже люди, ищущие смерти, не могут найти ее. Но истина верна и непреложна, а правда всегда торжествует; и если начальники будут стремиться к истине ради нее, а не ради каких-либо своих личных интересов, то, действуя, они достигнут полного успеха, и Небо ниспошлет на землю царей. Самое наивысшее воплощение идеи царизма, это соединение божества с человеческой властью, как был Богдыхан в Китае, Богдо-хан в Халхе и в старые времена русские цари. За последние годы оставалось во всем мире условно два царя, это в Англии и в Японии. Теперь Небо как будто смилостивилось над грешными людьми, и вновь возродились цари в Греции, Болгарии и Венгрии, и 3 февраля 1921 года восстановлен Его Святейшество Богдо-хан. Это последнее событие быстро разнеслось во все концы Срединного царства и заставило радостно затрепетать сердца всех честных его людей и видеть в нем новое проявление Небесной благодати. Начало в Срединном Царстве сделано, не надо останавливаться на полдороге. Нужно трудиться и, путем объединения автономных Внутренней Монголии, Синьцзяна и Тибета в один крепкий федеративный союз, провести великое святое дело до конца и восстановить Цинскую династию.

По некоторым, хотя еще не вполне проверенным сведениям, я знаю, к тому же стремятся все монголы от Тарбагатайского и Илийского краев до Внутренней Монголии и Барги.

Вас не должно удивлять, что я ратую о деле восстановления царя в Срединном Царстве. По моему мнению, каждый честный воин должен стоять за честь и добро, а носители этой чести – цари. Кроме того, ежели у соседних государств не будет царей, то они будут взаимно подтачивать и приносить вред одно другому.

Я уже обо всем этом писал Югадзыр-хутухте, но Вас, опытного и выдающегося дипломата, прошу снестись с Большой Узумчей и внутренними монголами, дав понять им, что теперь нельзя упускать время, а пришла пора действовать, и действовать решительно, ибо начало положено, Богдо-хан восстановлен и надо присоединяться. Я был бы чрезвычайно счастлив, если бы Вы приехали и взяли на себя дипломатическую сторону всего этого дела. Тогда я заранее предчувствую успех.

Китай идет на уступки, ибо он поставлен в такое положение внутренними смутами и затруднениями в деньгах. Нельзя упустить время, так как второго такого случая не будет. Я знаю, что Вы помогаете в этом деле не из-за честолюбия, что такое чувство не может Вами руководить, что Вы – монархист. Я знаю, что Вы стоите и будете стоять за вечную правду, добро и благо людям, и верю, что само Небо с высоты смотрит на Вас, ждет от Вас борьбы за честь и святую религию, дабы ниспослать на Вас и Ваше потомство свои неисчислимые благодеяния на вечные времена».

Письма Унгерна китайским генералам и монгольским и синьцзянским князьям и ламам, по большей части оставшиеся безответными, демонстрируют нам его геополитическую картину мира. Идея фикс барона – это Срединная империя, которая призвана, как при Чингисхане, стать центром мироздания. Вокруг нее должны будут вращаться орбиты других народов, в том числе европейских, а все народы и их руководители, которым предстоит войти в состав Срединного царства, должны быть счастливы от того, что барон предлагает им принять участие в священном деле восстановления на троне династии Цинн. И, наверное, Роман Федорович был искренне удивлен, когда убедился, что князья и генералы не проявляют никакого энтузиазма по этому поводу.

Не было большого энтузиазма по поводу Азиатской дивизии и в русской колонии в Монголии. Барону удалось мобилизовать в дивизию около 1000 русских, в том числе в Урге – 110 офицеров. Однако большинство из призванных шло в дивизию не потому, что горели желанием воевать с большевиками или с китайцами, а лишь потому, что опасались репрессий в случае уклонения от призыва. Большинство офицеров-беженцев были из числа сторонников Колчака, а не Семенова, и служить под командой Унгерна им совсем не улыбалась. Тем более что многих русских жителей Урги напугал еврейский погром, вылившийся в поголовное истребление евреев. Кажется, это был единственный случай в истории Гражданской войны в России, когда погром, да еще с поголовным истреблением евреев, происходил не просто при попустительстве, но по прямому приказу одного из генералов белой армии.