Баронесса из ОГПУ

Я слушала, скрывая волнение, лишь попросила сделать для меня снимок стенда о родителях мужа, в том числе и фото немецких офицеров переснять. Знаешь, всегда и в любых обстоятельствах старалась быть сдержанной, но тут сама не поняла, как произнесла: «Я найду этих убийц, если они живы. А если нет, достану из-под земли».

– Да уж.

– Знаешь, получив от тебя приглашение посетить Берлин, я взяла этот снимок с собой. Предчувствие какое-то было. Даже не могу сказать какое.

– Так снимок у вас?! Можно посмотреть?

– Конечно. На нем, правда, запечатлены два немецких офицера. Один из них Борг, которого я встретила в лагере. Посмотри. – Зоя Ивановна достала из клатча, что находился у нее под рукой, копию старого снимка и передала Пахомову. – Тут есть тот Борг, которого видел ты?

Эдуард Прокофьевич взглянул на фотографию и ткнул пальцем в стоящего слева офицера.

– Да. Это – Борг. Но убийца родных Бориса Аркадьевича не он, а тот, что рядом.

– Который закрыл себе пол-лица рукой, отбрасывая волосы со лба?

– Да. Будто специально. – Я смотрел досье задержанных «кротов» в правительстве. Но как тут сравнишь, если лица убийцы практически не видно, – еще раз внимательно взглянув на изображение второго офицера, произнес Пахомов. – Знаете, надо тряхнуть Борга, чтоб вспомнил своего «товарища».

– Эдик, не знаю, когда еще мне представится случай приехать в Германию, но скажу одно – я должна найти убийцу родных Бориса Аркадьевича. Считаю это своим долгом.

– Так, может, Крафт что-то нашел, поэтому и вызвал вас в Берлин?

– Все так, Эдик. Все так, – устало вздохнула Воскресенская.

– Зоя Ивановна, утро вечера мудренее. Мне кажется, вам надо отдохнуть. А завтра примемся за дело. Вы не против?

– Нет, конечно.

В этот момент щелкнула замком входная дверь.

– А вот и жена вернулась, – обрадовался Пахомов, – если у вас есть какие-то просьбы, она с удовольствием поможет.

– Спасибо. – Воскресенская встала из-за стола и, направляясь к себе, спросила: – Эдик, скажи, тебе очень сложно будет договориться с немецкими коллегами, чтобы нам с тобой разрешили встретиться с этим самым Боргом?

– Зоя Ивановна, вы буквально читаете мои мысли. Завтра же я это попытаюсь уладить.

– Спасибо.

Оказавшись в своей комнате, Воскресенская открыла форточку, придвинула большое мягкое кресло ближе к окну и, удобно расположившись в нем, прикрыла глаза. Несмотря на усталость, спать не хотелось. Зое Ивановне вдруг отчетливо привиделась корабельная палуба и двое на ней – коренастого телосложения широкоплечий мужчина в черном просоленном бушлате и высокая сероглазая шатенка в кашемировом темном пальто и шляпке. Она была молода и хороша собой. А манера держаться делала ее похожей на королеву.

– Ко-ро-лева? – Зоя Ивановна, усмехнулась краешками губ…

– В вас определенно есть что-то от королевы. Скажите, миссис, разве вам никогда не приходилось слышать такое?

– Нет, – рассмеялась дама. – Мне приходилось слышать, что во мне есть что-то от баронессы.

1944 год. Конец января. Порт-Глазго – Баренцево море. Борт английского транспортного корабля

– Тем не менее, мис-сис, – растягивая слова, мужчина в черном бушлате глотнул холодного морского воздуха и закашлялся, – идея – дрянь, кхм-кхм! Такое предприятие не для хорошеньких дам, кхм! У нас в трюмах танки, пушки и взрывчатка. Случись что, не приведи Дева Мария, мы даже на корм рыбам не сгодимся, кхм! – Мужчина задумчиво поправил полы бушлата и замолчал.

– Зачем же предполагать худшее? – испытующе глядя на собеседника, спросила дама.

– Это уже как сказать?.. – туманно произнес собеседник.

– Кажется, я вас понимаю, – вдруг улыбнулась дама. – Как истинный морской волк, вы считаете, что женщина на корабле – к несчастью?

– Не-ет, мис-сис, – скорее наш корабль сулит женщине неприятности, а не наоборот. В нашем конвое более шести десятков кораблей, груженных зерном, консервами, медикаментами, не считая военных судов – эсминцев, торпедных катеров, крейсера, способных отбиться от немецких субмарин и бомбардировщиков. Но надо же, вас угораздило попасть именно к нам на борт.

– Вы говорите так, будто судьба этого корабля и всей команды предрешена. Зачем же вы в таком случае здесь?

– От судьбы не уйдешь. Я – фаталист.

– А вы давно плаваете с таким настроем? – улыбнулась «королева».

– Плавал я всего один раз, когда наш корабль торпедировала японская субмарина! – блеснул золотыми коронками в ответ мужчина. – Мне удалось тогда зацепиться за обломок кормы и остаться на плаву. Это было в Тихом океане. А так на кораблях я хожу уже двадцать лет, хотя терпеть не могу море. Не на палубе будь сказано.

– А море вас видно, что терпит, – заключила собеседница и, достав из сумочки папироску, прикурила от зажигалки, которую поднес ей мужчина, прикрыв ладонью огонек, чтоб не задуло ветром.