Баронесса ринга

Марианна быстро потеряла счет бесконечным поворотам, дверям и коридорам. Наконец, проводница остановилась перед резной дверью и негромко постучалась.

Голос изнутри ответил:

– Entrez![16]

Служанка (если Марианна поняла все правильно) открыла дверь и жестом предложила Марианне войти в роскошно обставленную, полную книг комнату, видимо, служившую кабинетом какой-то важной персоне.

Изящная темноволосая женщина средних лет подошла к Марианне, и ее карие глаза расширились от удивления.

Марианна неуверенно протянула к ней руки, и ее мать сжала их сильно, до боли.

– Mon Dieu[17], – сказала она, и в глазах ее заблестели слезы. – Ты так похожа на него!

Она так долго смотрела Марианне в глаза, что той захотелось зажмуриться.

– О! – воскликнула кронпринцесса Швеции, и щеки ее покраснели. – Но что же я держу тебя стоя! Идем… – Она показала на кресло, из которого только что встала. – Посиди со мной. Лавинья принесет нам чаю. Садись же, пожалуйста.

Марианна с благодарностью села; ей казалось, что колени превратились в желе.

Они долго смотрели друг на друга.

Дезире заговорила первой.

– Прости… я понимаю, что, должно быть, заставляю тебя чувствовать себя неловко. Мадемуазель Браун сказала мне, что ты до недавних пор ничего обо мне не знала.

– Да, узнала всего несколько недель назад. Хотя об о… отце узнала меньше чем неделю назад.

– Боюсь, таковы были мои распоряжения Сандрин. Я хотела подождать и рассказать правду, когда ты станешь совершеннолетней. – Уголки ее губ опустились, а подбородок слегка задрожал. Затем она подалась вперед и сжала руки Марианны. – Ты страдала? Пожалуйста, скажи, что я не совершила ошибку, отправив тебя с Сандрин. Она так обрадовалась, что ты будешь жить с ней: сама бедняжка не могла иметь детей. – Она шумно сглотнула. – Сандрин присылала мне письма четыре раза в год. И даже прямо перед своей смертью отправила мне последнее письмо, где обещала отдать тебя ее кузине Соне и ее мужу Барнабасу.

Сердце Марианны отчаянно колотилось, она никак не могла собраться с мыслями.

– Прошу вас, ваше королевское высочество, вы…

Королева энергично замотала головой.

– Нет-нет-нет, не называй меня так. Если не можешь сказать maman[18]… – она замялась, явно заметив на лице Марианны сомнение. – Ты должна называть меня Дезире.

Марианна кивнула.

– Спасибо… Дезире.

– Но продолжай, я тебя перебила.

– Я просто хотела сказать, что… ну, я слегка ошеломлена всем этим.

– Естественно.

– В ответ на ваш первый вопрос – нет, я не страдала. Барнабас – человек, который меня вырастил, – забрал меня почти сразу после того, как моя м… мать умерла. Жизнь с ним была необычной, но достаточно счастливой.

– Ты никогда не голодала? Не нуждалась?

– Нет.

– У меня отлегло от сердца. – Она бросила на Марианну неловкий взгляд. – Должно быть, ты гадаешь, как это все случилось. Должно быть, считаешь меня ужасной.

– Я так не думаю, – искренне ответила Марианна.

В дверь постучались, и вошла с подносом горничная, Лавинья. К тому времени как чай и пирожные расставили, лицо Дезире слегка расслабилось.

– Я сама налью, – сказала она, отпуская служанку.

– Моя сестра, ее зовут Жюли, замужем за Жозефом Бонапартом.

Марианна кивнула.

– Именно он представил меня своему брату. – Ее губы изогнулись в ласковой ностальгической улыбке. – Твой отец… когда он вошел в комнату, все остальное перестало иметь значение. В то время он был всего лишь младшим офицером, но мы знали, что его ждут великие дела. Хотя, конечно, никто из нас не догадывался, насколько великие. – Она негромко засмеялась. – Когда он отправился в Париж, все быстро переменилось. Позже я узнала, что его добивались множество женщин. – Она посмотрела на Марианну почти с гордостью.

– И он вам изменял?

Дезире пожала плечами и сделала глоток чаю.

– Этого я не знаю. Но он разорвал нашу помолвку. Он был… одержим ею, Жозефиной.

– Мне жаль, – пробормотала Марианна.

– О, не надо. Все это произошло давным-давно. И, если уж быть до конца честной, это не разбило моего сердца. Я приехала в Париж, чтобы быть рядом с сестрой, и еще потому, что семья Наполеона этого хотела. – Она скорчила гримаску. – Они ненавидели Жозефину. О, как только они ее не называли! – Она засмеялась. – Но я ее ненавидеть не могла. – Дезире склонила голову набок и взглянула на Марианну. – Ты знаешь, что на коронации я несла ее вуаль?

– Нет, я этого не знала.

Дезире снова засмеялась, весьма заразительно.

– Люди смотрели на меня странно, но они всегда так делали и продолжают делать. Наполеон чувствовал себя виноватым за свой поступок и очень хотел выдать меня замуж. Я снова обручилась, но мой жених умер. Наполеон не сдался, и вскоре я вышла замуж за Шарля. – Она посерьезнела. – Но, конечно, в то время он был простой Жан Батист Жюль Бернадот.

Дезире показала на чайник, но Марианна покачала головой. Ее чашка оставалась почти нетронутой.

– Бернадот – еще один мужчина, похожий на твоего отца.

Желудок Марианны сжимался всякий раз, как эта женщина упоминала человека, который снова стремился перевернуть мир.

– Что вы имеете в виду?