Баронесса ринга

– Когда я ответила, что мне это не по душе, она предложила поехать в Лондон и заняться расследованием там. Сказала, что данный план, вероятно, даже лучше, потому что это единственный способ – как это она выразилась? – ах да: вырвать все сорняки с корнем.

Марианна вздрогнула.

Дезире кивнула.

– Да, это опасная женщина. Нам ее очень рекомендовали, так что мы позволили ей управлять нашими решениями… – Ее губы изогнулись в грустной улыбке. – Разумеется, все прошло бы более гладко, не вернись твой отец с Эльбы. Я пришла в ужас, поняв, что позволила тебе попасть в такую опасную ситуацию. Единственное, что помогало мне сохранить рассудок, это присутствие мисс Браун.

Джо и Ангус – ее ангелы-хранители?

– А теперь, – уже другим тоном произнесла Дезире, словно стряхнула с себя флер романтических воспоминаний. – Времени у меня мало. Мне нужно как можно быстрее вернуться домой. Дела в Париже… впрочем, я уверена, ты можешь себе это представить.

– Вам угрожает опасность?

– О нет. Мне удалось сохранить друзей по обе стороны, если так можно выразиться. Людовик очень добр ко мне. – Она надула губки. – Хотя не настолько, чтобы разрешить привезти в Париж мою дорогую сестру и ее мужа.

Марианна едва не рассмеялась, услышав это. Учитывая, что ее зять – дядя Марианны! – брат Наполеона, вполне можно понять нежелание короля Франции пригласить его жить в столице.

– Но прежде, чем уйти, я хочу поговорить о том герцоге…

Под ее напряженным, многозначительном взглядом щеки Марианны запылали.

– А, – сказала Дезире, кивая, словно услышала ответ. – Ты влюблена.

Марианна открыла рот, собираясь все отрицать, но вдруг поняла, что это ее единственный шанс искренне поговорить с женщиной, подарившей ей жизнь.

– Да.

– Это не его называют в газетах «лорд Безупречность»?

Марианна поморщилась, услышав столь ненавистное Сину прозвище.

– Да.

– И ты согласилась стать его содержанкой?

– Нет! – воскликнула Марианна, уязвленная тем, что родная мать могла сделать такое предположение.

Дезире негромко рассмеялась:

– Это вовсе не оскорбление. Я горжусь тобой, ты сумела привлечь внимание такого мужчины.

– Он сделал мне предложение! – выпалила Марианна, и тут же прикусила язык.

– Mon Dieu! Должно быть, он очень тебя любит.

– Да. И я его люблю, поэтому и не могу принять его предложение.

– Но почему? – спросила Дезире, заметно раздражаясь. – Из-за того, что рассказывает Браун? Что тебя так ужасно унизил этот… – Ее губы сложились в злобную усмешку, и на какой-то миг Марианне показалось, что она сейчас плюнет. – …эта свинья Стрикленд?

– Отчасти. Но вы знаете, чем я занимаюсь в цирке Фарнема?

– Браун говорит, ты его… – Она пощелкала пальцами, вспоминая нужное английское слово. – …comptable[19]?

Джо поделилась с ней множеством подробностей, но почему солгала насчет того, чем Марианна зарабатывает себе на жизнь?

Девушка вздохнула:

– Нет. Я не веду его бухгалтерские книги. Я участвую в представлении. Дерусь.

Глаза Дезире потрясенно распахнулись.

– Ты… boxeur[20]?

– Я думаю, правильнее сказать «boxeuse»[21]. – Дезире не улыбнулась на ее шутку, и Марианна сочла необходимым добавить: – Теперь вы понимаете, почему я не могу принять предложение герцога.

– Это действительно… препятствие. – Кажется, Дезире взяла себя в руки. – Но ты говоришь о любви?

– Да.

– Что ж, он может жениться на ком-нибудь другом, а ты просто останешься с ним.

– Он никогда на такое не пойдет.

– Почему?

– Потому что он порядочный человек, – твердо ответила Марианна. – Кроме того, я и сама никогда не соглашусь на подобное.

Судя по лицу Дезире, она могла много чего сказать об аристократах, хранивших верность женам, но решила благоразумно промолчать.

– И что же ты собираешься делать?

– Управлять бизнесом Барнабаса.

– Не понимаю – тебе что, не хватает денег? Я могу посылать больше.

– Пятьсот фунтов – более чем щед…

– Пятьсот фунтов? Но мой управляющий каждый год посылает на твой день рождения полторы тысячи фунтов в Банк Англии.

– Вы посылаете деньги каждый год? – тупо переспросила Марианна.

– Разве ты никогда их не получала?

– Нет.

– Но кто-то же наверняка получал?

Теперь Марианна поняла, почему Соня так старалась забрать саквояж Барнабаса, когда уезжала. А она-то, дурочка, поверила, что дело в сентиментальных воспоминаниях. Наверняка там имелась информация о банковском счете.

– Не знаю. Я впервые слышу о счете и деньгах.

Она сжала кулак, и Дезире положила на него ладонь.

– Не волнуйся, – мягко сказала она, неверно истолковав гнев Марианны. – Я позабочусь о том, чтобы открыть новый счет, с которого только ты сможешь снимать деньги. Мне следовало сделать это давным-давно, как только ты подросла.

– Вы очень добры, – сказала Марианна, – но совершенно не…

– Я хочу. Кроме того, есть, конечно, еще деньги, которые отложил для тебя твой отец.

– Для меня?

– Да. Это было только справедливо. То же самое он сделал для… – Она осеклась.

– Для других его внебрачных детей? – догадалась Марианна. – А много у меня сводных братьев и сестер?

И всё это люди, с которыми она никогда не встретится.

– Несколько, – призналась Дезире. – И, разумеется, есть еще мой Оскар.