Баронесса ринга

– А Сесиль будет стрелять в яблоко у вас на голове. Когда она сделала это впервые, я чуть не обгадился, – пробормотал он себе под нос.

– Еще она будет простреливать очки на игральных картах, пока вы их держите, – вставил Джек, явно наслаждаясь изумленными лицами новичков.

– В зубах, – пояснил Энди.

Стонтон и Уингейт медленно перевели взгляды с Джо на Марианну.

– Неужели я забыла сказать об этом? – изобразила недоумение та, хлопая ресницами.

– Забыли, – ответил герцог голосом, полным вкрадчивой угрозы. – О чем еще нам следует знать? Может, нам придется раскачиваться на трапеции? Жонглировать горящими факелами?

– О, ничего такого. – Марианна поняла, что больше не может сдерживать смех. – Хотя иногда вам придется заменять клоунов.

Глава 10

Марианна бросила извозчику монету и направилась к дорожке, что тянулась вдоль реки. Было холодно – настоящий мороз. Дядя, наверное, немного сошел с ума, раз так рано запланировал турне, но беспокоился не зря: два основных конкурента вполне могли обойти его цирк. Женский цирк Джона Дорнана отправился в Париж в декабре, а совсем маленькая труппа Мелвина Пикла собирался уезжать всего через неделю после Фарнема.

Сейчас, когда война закончилась, все – не только актеры и бизнесмены, но и аристократы – вереницей потянулись в Европу. Разумеется, циркачи, работавшие на Фарнема, вряд ли будут общаться со сливками общества, наводнившими, по словам газетчиков, Париж и Брюссель.

Марианна сквозь потрепанную шерстяную куртку потирала плечи и оглядывалась в поисках герцога, кружа по пятачку утоптанной земли.

Как досадно, что она так быстро сломила его решимость.

В последний раз она видела его вчера, в четыре часа, когда искала в цирке Сесиль. Герцог как раз убирал грязное белье, которое Джек позволил собрать. Она даже задержалась, чтобы услышать, как Джек посылает его в прачечную, напомнив, что к восьми тот должен вернуться и посмотреть бой Норы.

Марианна невольно хихикнула, вспомнив, как великий и могущественный герцог Стонтон был вынужден таскать грязные полотенца.

Что ж, для пробежки он ей не нужен. Это просто мера предосторожности, на которой так настаивал Джек…

За спиной послышался конский топот. Марианна обернулась и расхохоталась.

– Где вы взяли этого «скакуна»? – спросила она, когда сумела подавить смех при виде импозантного, величественного герцога Стонтона верхом на старой кляче с продавленной спиной.

– Насколько мне помнится, именно вы приказали мне не привлекать к себе внимания, – напомнил он ледяным тоном.

– Эта даже хуже, чем та кобыла, на которой обычно ездит Энди. – Чаще всего на пробежках ее сопровождал именно Энди. – Если вы отыскали этого конягу в платной конюшне, о которой вам сказал Джек, думаю, они здорово повеселились на ваш счет.

– Очень не хочется вас разочаровывать, но я не арендовал эту лошадь.

– Вы владелец этого сокровища?

– Теперь да. Мне совершенно не хотелось пять дней в неделю болтаться на рассвете возле платной конюшни, поэтому я купил Доббина.

– Где? На живодерне?

– Очень смешно.

– Должно быть, ваш главный конюх решил, что вы сошли с ума, раз приволокли такую лошадку.

– Разумеется, я не держу его на Беркли-сквер.

– Разумеется, нет, – отозвалась Марианна успокаивающим тоном, перевела взгляд на Стонтона и его «скакуна» и снова широко заулыбалась. Герцог опять был в поношенной одежде вроде той, в какой приходил в цирк вчера. Волосы он спрятал под видавшей виды твидовой кепкой, и от этого его лицо казалось еще суровее. И вообще он выглядел помятым, словно ему едва хватило времени, чтобы проснуться. Куртка из неопределенного вида коричневой домотканой материи, вся сплошь в заплатках, а ноги в подбитых гвоздями сапогах едва втиснулись в стремена.

– Что-то вы нынче утром не в духе, ваша светлость. Неужели пришлось встать раньше обычного? Или утомились вчера? Надеюсь, новая работа не мешает вашему обычному плотному расписанию?

Герцог воззрился на нее, ничего не ответив. Марианна заметила, что он часто так делает. Несомненно, привык, что его внушительная фигура и ястребиный взор устрашают всех, кто стоит ниже.

Но Марианна-то ему не подчиняется, поэтому пусть пялится сколько угодно.

– Ну посмотрим, сможете ли вы заставить этого зверюгу бежать рысью. – Она легкой трусцой двинулась по дорожке и, оглянувшись, крикнула: – Постарайтесь не отстать!

Мгновение спустя конь загрохотал копытами прямо рядом с ней.

Марианна выкинула его из головы и вошла в ритм. Первые десять минут каждой пробежки всегда были для нее мучением, но ближе к завершению (обычно она бегала примерно три четверти часа) удивлялась, почему устраивала такой ажиотаж из-за пустяков.

– Как долго продлится ваша пробежка? – спросил герцог, и его глубокий голос вырвал ее из приятной задумчивости.

– А сколько сейчас времени?

Он вытащил помятые оловянные часы.

– Половина седьмого.

– Примерно до начала восьмого.

– Джек сказал, вы занимаетесь выездкой пять дней в неделю?

– Джек выдает желаемое за действительное. Реально – не чаще четырех.