Баронесса ринга

– Благодаря случайному стечению обстоятельств король Густав стал обладателем весьма интересной информации. С тех пор как кронпринцесса Дезире оставила своего сына принца и вернулась в Париж, в ее доме поселились несколько… ну, это не очень приятно говорить… шпионов. Некоторые докладывают ее мужу, некоторые риксдагу, а некоторые… ну, скажем так – некоторые из подслушивающих ушек – это дельцы, готовые продать сведения тому, кто заплатит больше. Мы с его королевским высочеством уже было отчаялись найти выход из этого восхитительного захолустья, как вдруг узнали, что двадцать один год назад Дезире была очень непослушной принцессой. – Он ухмыльнулся. – Но только когда в прошлом году приехал в Париж и увидел в газете изображение ее высочества, я сообразил, насколько удачно все складывается. Потому что – о чудо! – я вспомнил, где видел в точности такое лицо раньше: в медальоне, который нашел однажды в театре в Уайтчепеле. Можете вообразить мою досаду, когда я понял, чей это был портрет.

– Удивляюсь, как ты не украл медальон, – зло буркнула Марианна.

Вместо того чтобы оскорбиться, он опять ухмыльнулся.

– Я подумывал об этом, но знал, что твой дядя… э-э… Барнабас поднимет из-за этого большой шум. А я был не в том положении, чтобы справиться с гневом Барни… в то время. – Он пожал плечами. – Но неважно; идея зародилась, и восемь месяцев спустя я уже мог кое-что предпринять в этом отношении, поэтому нанес кронпринцессе визит. Найти ее было несложно. Хотя считается, что она живет инкогнито, все про нее знают.

– С какой стати она согласилась принять тебя? – спросила Марианна.

Он невозмутимо сделал глоток вина, не обращая внимания на ее едкий тон.

– Она согласилась меня принять, так как я упомянул, что видел две чудесные миниатюры в очаровательном медальоне.

– Две, – повторила Марианна, вставая со стула. – Ты все-таки украл одну у Барнабаса. Ты воровал…

Король вытащил откуда-то из-под стола пистолет и прицелился в Марианну. Его трясущаяся рука говорила, что ему непривычно держать огнестрельное оружие.

Доминик осторожно протянул руку и положил на ладонь короля. Они какое-то время смотрели друг на друга, затем Густав нахмурился и отдал пистолет.

Барон положил его рядом со своим бокалом и повернулся к Марианне:

– Сядь, пожалуйста.

Сент-Джон сжал ее руку.

– Да, послушайся его, дорогая, – посоветовал Доминик.

Марианна села:

– Ты украл вторую миниатюру.

– Нет, – ответил он с видом оскорбленной добродетели. – Нет, моя дорогая, эта миниатюра находилась у Барнабаса еще несколько ночей назад, до тех пор, пока я не забрал у него тот драгоценный саквояж.

Все еще ухмыляясь, как маньяк, он сунул руку в карман и вытащил небольшой сверток.

– Хочешь на нее посмотреть?

Кровь стучала в висках девушки, когда он толкнул к ней миниатюру. Она взяла ее, посмотрела и захохотала.

– Ты сумасшедший?

– Нет, дорогая. Боюсь, это правда.

– Можно мне? – попросил герцог.

Она молча протянула ему миниатюру.

– Боже праведный! – Сент-Джон резко вскинул голову. – Что за идиотизм…

Доминик поднял руку.

– Если вы наберетесь терпения, я расскажу вам одну историю. – Он помолчал, дожидаясь кивка Марианны, и продолжил: – Не прошло и года после женитьбы Бонапарта на Жозефине, как он отправился в поход, где получил письмо, сообщавшее, что его возлюбленная супруга изменяет ему с французским офицером. Он как безумный преодолел сотни и сотни миль и вернулся в Париж. Его встреча с Жозефиной была… бурной. Он больше не будет поклоняться жене, которой когда-то писал множество любовных писем. Находясь в Париже, он отправился к женщине, которую когда-то любил, но с которой поступил очень некрасиво. Он был помолвлен с Дезире, но совершил немыслимое и разорвал помолвку. Несмотря на это, они остались близкими друзьями, а в тот раз стали любовниками. Разумеется, они оба: Дезире и Бонапарт – состояли тогда в браке. Спустя девять месяцев Дезире оказалась в очень щекотливом положении. Так сложилось, что она не видела своего мужа целый год, поскольку он тоже отправился в тот поход, и ей пришлось принимать сложное решение. Это была ты, дорогая Марианна, решение предстояло принять из-за тебя.

Она снова посмотрела на миниатюру, как будто та могла что-то рассказать. У мужчины на портрете было печально известное лицо. Она много раз видела его изображение в газетах, но никогда на картине. Да, нос – возможно, подбородок, но особенно рот напоминали ее собственные: порой случается, что кто-то на кого-то похож.

Она подняла взгляд:

– Это может быть совпадением.

– Возможно. Но письмо-то не сов…

– Барнабас рассказал мне о письме от Сандрин…

– Нет, дорогая, не это письмо, – хмыкнул Доминик, – а написанное твоей настоящей матерью.

В груди заболело, словно ее ударили.

– Моей матерью? Но я не… – Она замолчала и гневно взглянула на Доминика. – Даже если это правда, тебе-то это зачем? – Она повернулась к королю. – Или вам? Вы что, вправду верите, что сможете шантажом тянуть деньги из королевских особ?