Барраяр

Незнакомец, чье лицо только что видела Корделия, завладел им. "Если бы смерть носила мундир, их было бы не отличить ", - эхом прозвучали в ее памяти слова.

- Куда ты?

- Посмотреть, что поймал Куделка. - Корделия последовала за ним в коридор. - Оставайся здесь, - приказал он.

- Нет.

Он свирепо на нее уставился; Корделия парировала этот взгляд столь же яростным жестом, словно отводя фехтовальный выпад. - Я иду с тобой.

- Тогда идем. - Форкосиган резко повернулся и зашагал по лестнице на первый этаж, с закаменевшей от ярости спиной.

- Ты не станешь, - пробормотала она яростно, так, чтобы слышал один Форкосиган, - убивать никого у меня на глазах.

- Не стану? - прошипел он в ответ. - Я - не - стану? - Он шагал медленно, тяжело, словно впечатывая босые пятки в каменные ступени.

В большом вестибюле у входа царил хаос; туда набились охранники, графские слуги, врачи. Человек - или уже труп, Корделия не поняла, - в черной форме ночной охраны лежал на мозаичном полу, к его голове склонился медик. Оба были мокры от дождя и перемазаны грязью; вокруг лежащего подтекла окрашенная кровью лужа, в которой хлюпали сапоги врача.

Коммандер Иллиан, на волосах которого капельками осела ночная туманная сырость, как раз в этот момент входил в дверь в сопровождении адъютанта. - Сообщите мне, как только техники с биоэнергетическим детектором будут здесь! Тем временем не пускайте никого к стене и в переулок… Милорд! - воскликнул он, увидев Форкосигана. - Благодарение богу, вы целы!

Форкосиган издал бессловесный горловой рык. Группа людей обступила пленника: тот стоял лицом к стене, одна его рука была заведена за голову, другая - напряженно свисала вдоль тела, вывернутая под странным углом. Поблизости стояла Друшнякова в мокрой ночной сорочке. В руке ее поблескивал, раскачиваясь, зловещего вида металлический арбалет: явно именно из этого оружия метнули газовую гранату в окно спальни. На лице у нее была багровая ссадина, другой рукой она зажимала кровоточащий нос. Пятна крови виднелись тут и там на ее ночной сорочке. Здесь же был Куделка, который опирался на клинок и приволакивал ногу. Он был в мокром и грязном мундире и в шлепанцах, а лицо у него было кислым.

- Я бы его сделал, - отрезал он, явно продолжая спор, - если бы ты не примчалась и не заорала…

- О, да! - ответно огрызнулась Дру, - ты уж извини, но мне по-другому кажется. По-моему, это он тебя сделал и свалил на землю. Если бы я не заметила его ноги, когда он лез на стену…

- Тихо все! Лорд Форкосиган здесь, - прошипел кто-то из СБшников. Вся группа повернулась - и попятилась, как один человек, увидев его лицо.

- Как он проник… - начал Форкосиган и смолк. На пленнике была черная армейская полевая форма. - Надеюсь, это не один из твоих людей, Иллиан? - Его голос скрежетал, точно металл по камню.

- Милорд, он нам нужен живым для допроса, - неуверенно произнес за плечом лорда-Регента Иллиан, почти загипнотизированный тем же взглядом, от какого только что отшатнулся охранник. - Это может быть частью заговора. Вы не…

Тут пленник обернулся. Охранник дернулся было впечатать его снова лицом в стену, но Форкосиган жестом остановил его. В эту секунду Корделия стояла у мужа за спиной и не видела его лица, но смертоносное напряжение отпустило закаменевшую спину, и ярость словно утекла, оставив за собой грязный илистый осадок боли. Над черным воротником без знаков различия она увидела искаженное яростью лицо Ивона Форхаласа.

- Ох, ну не оба же! - выдохнула Корделия.

Дыхание Форхаласа участилось от ненависти, когда он воззрился на свою предполагаемую жертву.

- Ублюдок. Хладнокровный ублюдок. Сидел там, равнодушный, как камень, когда ему голову рубили. Ты почувствовал хоть что-то? Или наслаждался, милорд Регент? Я поклялся, что до тебя доберусь!

Форкосиган долго молчал, потом подался ближе, опершись ладонью о стену рядом с головой Форхаласа, и хриплым шепотом произнес: - Ты не попал в меня, Ивон.

Форхалас плюнул ему в лицо; слюна окрасилась кровью из разбитых губ. Но Форкосиган даже не шевельнулся, чтобы стереть плевок. - Ни в меня, ни в мою жену, - продолжил он ровным и мягким тоном, - а вот в моего сына - да. Ты мечтал о сладости мести? Ты ее получил. Посмотри в ее глаза, Ивон. Можно утонуть в этих серых, как море, глазах. Мне предстоит смотреть в них ежедневно до конца моих дней. Так упивайся этим мщением, Ивон. Ешь. Пей. Лелей его. Закутывайся в него на ночь. Оно все твое. Пусть оно будет твоим. А я им наглотался досыта, и меня уже вывернуло.