Барраяр

- Я должен. Пес всегда возвращается к своей блевотине. Там будут его родители, знаешь? И брат.

- Что за варварский обычай.

- Что ж, мы могли бы считать преступления болезнью, как у вас на Бете. Сама знаешь, что из этого получается. По крайней мере, мы убиваем человека чисто, сразу и бесповоротно, а не по кусочкам в течение многих лет… Не знаю.

- Как… это делается?

- Отрубают голову. Считается, что это почти безболезненно.

- А откуда это известно?

Смешок Форкосигана был совсем невеселым. - Весьма обоснованный вопрос.

Уходя, он Корделию не обнял.

Вернулся Форкосиган каких-то два часа спустя, молчаливый. На робкое предложение пообедать он отрицательно покачал головой, отменил все встречи на вторую половину дня и удалился в библиотеку, где и засел со считывателям в руках, глядя на него, но не видя ни строчки. Спустя некоторое время Корделия пришла к нему, устроилась на диванчике и стала терпеливо ждать, пока Эйрел вернется к ней из тех далей, где сейчас странствовали его мысли.

- Мальчик собирался держаться молодцом, - заговорил он после часового молчания. - Заранее спланировал, видимо, каждый свой жест. Но все остальные играли не по сценарию. Мать его подкосила… И в довершении всего чертов палач рубил неаккуратно. Ему пришлось ударить трижды, чтобы отсечь голову.

- Похоже, сержант Ботари с карманным ножом справился бы лучше. - Этим утром алый призрак Форратьера навещал ее чаще обычного.

- Отвратительней и нарочно не придумаешь. Его мать осыпала меня проклятиями, пока Ивон и граф Форхалас не увели ее прочь. - Наконец его безжизненно ровный голос дал трещину. - Ох, Корделия! Это было неверное решение! И все же… все же… другого не было. Да?

Он приник к ней и молча обнял. Казалось, он вот-вот разрыдается, и то, что он сдержал слезы, ужаснуло Корделию еще сильней. Напряжение покидало Форкосигана, медленно, постепенно.

- Наверное, мне стоит взять себя в руки и пойти переодеться. Фортала назначил совещание с министром сельского хозяйства, и оно слишком важно, чтобы его пропускать, а потом - заседание генштаба…

Когда он покидал библиотеку, к нему уже вернулось привычное самообладание.

Той ночью Форкосиган долго лежал без сна рядом с Корделией. Глаза его были закрыты, но по дыханию Корделия понимала, что он лишь притворяется спящим. Любые слова утешения, какие она могла сейчас найти в своей душе, казались ей пустыми, поэтому она просто лежала бок о бок с ним и таращилась в темноту. За окном начался дождь, ровная мелкая морось.

Он заговорил лишь раз.

- Мне уже случалось видеть, как умирают люди. Я отдавал приказы о казни, посылал людей в бой, выбирал, кому погибнуть, сам совершил три убийства, и, если бы не бог и не сержант Ботари, то совершил бы и четвертое… Не знаю, почему именно сегодняшнее так меня подкосило. Остановило меня на лету, Корделия. А я не смею остановиться, не то мы все упадем. Мы должны держаться в воздухе, так или иначе.

***

Корделия проснулась в темноте от звяканья чего-то разбившегося и мягкого шлепка. Она глубоко вдохнула. Кислота обожгла ей легкие, рот, нос, глаза. От отвратительного привкуса сводило внутренности, желудок подскочил к горлу. Спящий Форкосиган подскочил, проснувшись, и выругался.

- Солтоксин, газовая граната! Не дыши, Корделия!! - В подкрепление своего приказа он прижал к ее лицу подушку, обвил горячими сильными руками и потащил из постели. Корделия ощутила пол под босыми ступнями одновременно с позывом рвоты. Они вывалились в коридор, и Форкосиган крепко захлопнул за ними дверь.

Пол сотрясался от топота бегущих. Форкосиган закричал: - Назад! Газ, солтоксин! Очистить этаж. Вызвать Иллиана! - и тут же сам сложился пополам, кашляя и выворачиваясь в рвоте. Чьи-то руки повели обоих к лестнице. Корделия едва различала окружающее, так отчаянно у нее слезились глаза.

Между спазмами Форкосиган прохрипел: - Противоядие… во дворце… ближе, чем в госпиталь… сразу же Иллиана сюда. Он знает. В душ… где служанка миледи? Позовите горничную.

Без промедления они с Форкосиганом оказались в душе этажом ниже. Его трясло, он едва держался на ногах, но пытался ей помогать. - Сразу смой его с кожи и продолжай тереть. Не останавливайся. Воду оставь холодной.

- Ты тоже. Что это за дрянь? - Стоя под струей воды, Корделия снова закашлялась, пока они помогали друг другу намылиться.

- Рот тоже промой… Солтоксин. Последний раз нюхал эту вонь лет пятнадцать-шестнадцать назад, но ее не забудешь. Отравляющий раз. Боевой. Должен строго охраняться. Как его кто-то добыл… Чертова СБ! Завтра забегают, как цыплята с отрубленными головами - но поздно. - Его покрытое пробивающейся щетиной лицо казалось бледным до зелени.

- Мне сейчас не так уж плохо, - сказала Корделия. - Тошнота проходит. Я так понимаю, мы не схватили полной дозы?

- Нет. Просто он замедленного действия. Поражающая доза совсем невелика. Он действует в первую очередь на мягкие ткани - если мы вскоре не получим противоядия, за час наши легкие превратятся в желе.

Накатывающий страх парализовал сердце, внутренности, мысли. Она еле выговорила: - Через плацентарный барьер он проходит?