Барраяр

Лишь тогда Форхалас впервые посмотрел поверх его плеча на Корделию. Она подумала про ребенка в своем животе, про то, что тонкие хрящики между его хрупкими костями, возможно, уже начали разрушаться и гнить - но не смогла возненавидеть Форхаласа, как ни пыталась. Она даже не могла сказать, что не понимает его поступка. У Корделии возникло чувство, словно она способна сейчас увидеть его раненую душу так же, как врач видит телесные дефекты с помощью диагностического сканера. Каждый ее вывих, разрыв, ссадину эмоций, каждую зарождающуюся раковую опухоль обиды, а поверх всего этого - зияющую рану от смерти брата, точно подсвеченную красным перед ее внутренним взором. - Он не наслаждался, Ивон, - произнесла Корделия. - Чего ты от него ждал? Ты сам-то знаешь?

- Каплю человеческой жалости - огрызнулся тот. - Он мог спасти Карла. Даже тогда мог. Это было первым, о чем я подумал, когда его увидел.

- Боже, - выдохнул Форкосиган. Ему подурнело при этих словах от мгновенного видения пробудившейся и разбитой надежды. - Я не устраиваю спектаклей вокруг человеческой жизни, Ивон!

Форхалас выставил перед собою ненависть, точно щит. - Пошел к черту.

Форкосиган вздохнул и оттолкнулся от стены. Доктор все медлил загнать их с Корделией в машину, ожидающую поездки в Имперский Госпиталь. - Забирай его, Иллиан, - сказал он устало.

- Погодите, - перебила его Корделия. - Мне нужно знать… нужно у него спросить одну вещь.

Форхалас смерил ее угрюмым взглядом.

- Чего ты хотел добиться? Я имею в виду, выбирая именно это оружие? Этот яд?

Он отвел глаза и уставился в дальнюю стену. - Он просто попался мне под руку, когда я проходил по арсеналу. Я подумал, что вы его не опознаете, а пока привезут противоядие из госпиталя, пройдет время…

- Ты снял с меня тяжесть, - прошептала она.

- Противоядие доставили из дворца, - пояснил Форкосиган. - Это вчетверо ближе. У императорских врачей есть все. А что до опознания… я был при подавлении Карианского мятежа. Примерно в твои годы или чуть моложе. Запах заставил вспомнить. Как мальчишки выхаркивали легкие красными комками… - Форкосиган, казалось, погрузился в прошлое.

- Я не хотел убивать именно вас. Вы просто оказались между мною и им. - Форхалас, не глядя, показал на ее распухший живот. - На это я не рассчитывал. Я собирался убить его. Но я даже не знал доподлинно, что вы по ночам спите в одной комнате. - Он смотрел куда угодно, только не в лицо Корделии. - Я не подумал, что убью вашего…

- Посмотри на меня, - выдавила она осипшим голосом, - и скажи это слово вслух.

- … ребенка, - едва слышно проговорил Форхалас и вдруг разразился внезапными, потрясенными всхлипываниями.

Форкосиган шагнул назад, к Корделии. - Ох, зачем ты это сделала? - прошептал он. - Ты напомнила мне о его брате. Неужели мне суждено нести смерть в эту семью?

- Ты все еще хочешь, чтобы он упивался местью?

Форкосиган уткнулся лбом в ее плечо. - Даже этого - нет. Ты опустошаешь нас, милый капитан. Но, о-ох… - Он потянулся к ней, точно желая накрыть ладонью живот, но отвел руку, осознав, что вокруг кольцом стоят молчаливые зрители. И выпрямился.

- Утром доставь мне полный доклад, Иллиан, - распорядился он. - В госпиталь.

Форкосиган взял Корделию за локоть, и они пошли вслед за доктором. Она так и не поняла, поддерживал он ее или опирался сам.

***

В Имперском госпитале Корделию окружила целая толпа помощников, увлекая за собой, точно речная стремнина. Доктора, сиделки, санитары, охранники. У двери их с Эйрелом разделили, поэтому в толпе она чувствовала себя беспокойно и одиноко. Она почти все время молчала, ограничившись несколькими вежливыми фразами, бессодержательными и машинальными. Шок, увы не принес ни затмения рассудка, ни оцепенения, ни безумия, отрицающего реальность. Вместо этого она чувствовала только усталость.

Ребенок шевелился внутри, поворачивался, толкался; этот тератоген, очевидно, - яд замедленного действия. Похоже, им подарили еще немножко времени вместе, и Корделия ласкала дитя сквозь свою кожу, медленно массируя пальцами живот. «Добро пожаловать на Барраяр, сынок, в обиталище каннибалов: этот мир не выжидает положенных восемнадцати или двадцати лет, чтобы тебя пожрать». Алчная планета.

Ее положили на кровать в роскошной отдельной палате в ВИП-крыле, которое поспешно очистили только для них двоих. Корделия испытала облегчение, узнав, что Форкосигану отвели палату через холл напротив ее собственной. Уже переодевшись в зеленую казенную пижаму военного образца, он заглянул посмотреть, как она кутается в оделяло. Корделия выдавила из себя слабую улыбку, но сесть даже не пыталась. Сила тяжести неумолимо тащила ее к самому ядру планеты. На месте ее удерживала лишь материальная плотность кровати, здания и земной коры, но никак не ее воля. За Форкосиганом шел встревоженный санитар, приговаривающий: - Не забывайте, сэр, вам нельзя столько разговаривать, пока врач не провел вам промывание горла…