Барраяр. Книги 1-17

— Понять не могу, рада ты или огорчена. Поверь, если ты хочешь иметь ребенка, лучше подожди пару лет, пока сюда не проникнет и не распространится нормальная медицинская технология. — «Хотя какое-то время органический метод казался столь захватывающим…»

— Я не хочу… то есть хочу… я не знаю. С той ночи Ку со мной почти не разговаривает. Я не хотела ребенка, для меня это был бы конец, и все же думала, что, может, он… будет этому так же рад, как радовался сексу. Может, он вернется и… Ох, все шло так хорошо, а теперь разладилось! — Дру сжала руки, стиснула зубы, лицо ее было бледным.

«Поплачь, девочка, тогда я снова смогу дышать». Но Друшнякова справилась с собой. — Извините, миледи. Мне не следовало выплескивать всю эту глупость на вас.

«Глупость, да, но обоюдная. Такого рода путаница требует совместных усилий.» — Так что же Ку? Я-то думала, он просто винит себя за солтоксиновое нападение, как и все вокруг. — «Начиная с Эйрела и меня».

— Не знаю, миледи.

— Ты не пробовала пойти на решительные меры, например, поговорить с ним?

— Когда он видит, что я иду, то прячется.

Корделия вздохнула и сосредоточилась на одевании. Сегодня она наденет настоящую одежду, а не больничную пижаму и халат. В глубине гардероба Эйрела нашлись на вешалке бежевые брюки от ее старой астроэкспедиционной формы. Ради любопытства они их примерила. Не просто не тесны, но даже свободны. Она действительно была больна. С каким-то вызовом она решила остаться в этих брюках и выбрала в пару к ним блузу в цветах с длинным рукавом. Очень удобно. Она поглядела в зеркало и улыбнулась своему бледному и тощему отражению.

— А-а, милый капитан. — в дверь спальни заглянул Эйрел. — Ты встала. — Он поглядел на Друшнякову. — Вы обе здесь. Тем лучше. Знаешь, Корделия, а мне нужна твоя помощь. Точно нужна. — Глаза Эйрела светились весьма странным выражением. Юмор, смущение, беспокойство? Эйрел вошел в комнату. На нем была одежда, которую он обычно носил в Форкосиган-Сюрло, вне службы — старые форменные брюки и гражданская рубашка. За ним плелся напряженный, несчастный Куделка в аккуратной черной полевой форме с сияющими на воротнике красными лейтенантскими кубиками. Он опирался на трость. Дру прислонилась к стене, скрестив руки.

— Лейтенант Куделка сказал мне… сказал, что хочет сделать некое признание. И я подозреваю, он надеется на отпущение грехов, — добавил Эйрел.

— Я его не заслуживаю, сэр, — пробормотал Куделка. — Но не могу больше держать это в себе. Я должен признаться. — Он уставился в пол, избегая чьего-либо взгляда. Друшнякова смотрела на него, затаив дыхание.

Эйрел чуть расслабился и присел на край кровати рядом с женой.

— Ну, теперь держись, — прошептал он ей уголком рта. — Даже я такого не ожидал.

— Думаю, я смогу тебя обставить.

— И не в первый раз. — Он заговорил громче. — Давай, лейтенант. Если тянуть, легче не станет.

— Дру… мисс Друшнякова, я пришел с повинной. И извинениями. Нет, это звучит банально, но поверьте, я не думаю, что в происшедшем есть что-то банальное. Вы заслужили не просто извинение, вы можете требовать расплаты. Все, чего пожелаете. Я так раскаиваюсь, что я… что изнасиловал вас.

У Друшняковой на целых три секунды упала челюсть, а потом захлопнулась так резко, что Корделия услышала, как лязгнули зубы. — Что?!

Куделка содрогнулся, но глаз не поднял. — Простите… простите, — пробормотал он.

— Ты. Думаешь. Что ты. Что?! — выдохнула Друшнякова, в ужасе и ярости. — Ты думаешь, что мог… о-о! — Она стояла, напрягшись всем телом, стиснув кулаки и тяжело дыша. — Ку, ты осел! Идиот! Кретин! Ты… ты… — Ей не хватало слов. Ее трясло.

Корделия не могла отвести глаз от этой картины. Хотя Эйрел тоже прикусил губу…

Широкими шагами Дру подошла к Куделке и пинком выбила у него из руки трость. Тот пошатнулся с изумленным возгласом, попытавшись подхватить трость, но не успел, и та покатилась по полу. Дру грамотно припечатала его к стене и парализовала решительным ударом в солнечное сплетение. Ку задохнулся.

— Болван! Ты думал, что мог меня хоть пальцем коснуться без моего согласия? Ох! Какой же ты, какой… — Ее смятение вырвалось гневным воплем, прямо в ухо Ку. Тот содрогнулся.

— Пожалуйста, не ломай моего секретаря, Дру: ремонт стоит дорого, — мягко попросил Эйрел.

— О-ох! — Она вихрем развернулась на месте, выпустив Куделку. Тот пошатнулся и упал на колени. Прижав ладони к лицу, прикусив пальцы, Дру вылетела за дверь, громко захлопнув ее за собой. Лишь тогда она разрыдалась — они услышали удаляющиеся резкие всхлипы. Хлопнула еще одна дверь. Тишина.

— Извини, Ку, — разбил долгую паузу Эйрел, — но не похоже, чтобы суд поверил твоему самооговору.

— Не понимаю. — Ку покачал головой, подполз к твоей трости и с ее помощью, дрожа, поднялся на ноги.

— Я верно поняла, что вы оба говорили о происшедшем между вами в ночь солтоксинового нападения? — спросила Корделия.