Барселона: история города

Это самая совершенная верфь и, возможно, самое интересное индустриальное сооружение, сохранившееся со Средних веков, шедевр гражданского строительства. Строительство барселонских верфей начал в XIII веке Пер II Великий, а закончил (по крайней мере, в основном) примерно в 1378 году архитектор по имени Арнау Ферре, работавший для сына Пера II, Пера III Церемонного. Это были так называемые «Новые верфи», которые сменили старые и меньшие по размеру, построенные еще арабами примерно на том же месте. Для строительства большого судна нужно обширное закрытое пространство, и в Драссанес это учли: тут-множество длинных параллельных отсеков, огороженных кирпичными стенами с черепичными крышами, поддерживаемыми диафрагмальными арками. На каталонском побережье имелись и другие судовые верфи, в Сант-Фелиу-де Гишольс, Матаро, Бланесе и Аренис дель Мар, но ни одна из них не имела такого масштаба. Именно здесь, в этих строгих, плоских и внушительных интерьерах строились самые крупные суда в Средиземноморье. Копия одного из них, capitana, то есть флагмана, на котором дон Хуан Австрийский в 1571 году привел христиан к победе над турками при Лепанто, занимает целый отсек, верхняя палуба его почти задевает крышу. Это сверкающий барочный военный корабль, инкрустированный золотом и красным лаком, длиной 195 футов, водоизмещением 237 тонн, с пятьюдесятью восемью веслами, толстыми, как телеграфные столбы (каждое рассчитано на десятерых рабов).

Вокруг флагмана группируются суда помельче, «рабочие лошадки» каталонских прибрежных вод. Целая стая jabegas, или «шебек», расположилась под его вытянутым носом, а в других отсеках — семья рыболовецких судов, главные из которых, как повелось с XVI века, — llaut («яхта»). Llaut — широкое судно с треугольным парусом и наклонной мачтой, придающей ему некую неуклюжую целеустремленность. Кузены яхты, не превышающие двадцати футов в длину, а некоторые — не длиннее пятнадцати футов, — это драггеры, траулеры, дневные рыболовы.

Еще есть гребные шлюпки: от самой маленькой — hot (ялик) до тяжелой тридцатифутовой xavega, на которой гребли восемь человек и которая использовалась для вытягивания сетей. Она раскрашена в красный, белый и зеленый цвета, а борозды на ее планширах образовались от трения сетей.

Эти основные виды водного транспорта несли все тяготы каталонской морской жизни. Они служили скромным фоном открытиям и завоеваниям, которые символизирует бронзовая фигура Колумба напротив Драссанес. «Es necesario navegar, — дерзко заявляет выбитая надпись, — по es necesario vivir»: «Нужно плавать, а не жить». Храбрость выходящих в море — нерушимый компонент традиционного каталонского имиджа, вдохновлявший писателей на длинные дифирамбы. Жоан Амадее в своем огромном собрании каталонского фольклора писал:

В моряке есть благородство и высота, которые вызывают к нему живейшую симпатию. Чтобы заработать на хлеб насущный, моряку приходится каждодневно подвергать свою жизнь опасности. Куда бы ни направлялся, он бросается в бездонную пропасть, отдается на волю стихий, которые могут быть к нему благосклонны, а могут и разгневаться. Ступая на палубу своего судна, моряк никогда не уверен в том, что ему суждено сойти обратно на берег. Эта постоянная игра с жизнью и смертью придает ему величие, ставящее его выше всех окружающих.

Ни один судовладелец, разумеется, не станет оспаривать этого мудрого суждения.