Башня из грязи и веток

Может, она пошла на виноградники. Может, она вышла освежиться.

Здание маячило впереди, отбрасывая тень на многоножку толпы.

Он внезапно вырвался на свободный участок площади, споткнувшись и чуть не упав. Не было никакого перехода, рядом не осталось ни одного зеваки – в трёх метрах перед входной дверью начиналась мёртвая зона.

Он обратил внимание на то, как прогнулась крыша, словно смятая гигантской рукой, как окна вогнулись внутрь.

Кто-то крикнул: «Остановите его!» – но никто не двинулся с места.

Секундное колебание – всё, что он мог себе позволить. Где-то наверху, теперь вне поля зрения, кружилась лиловая воронка.

Шэй вошёл в мастерскую.

Колёса и верёвки, спутанные в кошмарную паутину; стена напротив входа в ухмылке раззявила пасть, в которой застрял наконец приземлившийся шкаф.

Всё выглядело так, словно что-то пыталось засосать здание изнутри, и по ряби, застывшей на потолке, он определил, где это что-то находилось.

Эпицентр лежал за дверью на противоположной стороне зала.

Точнее, за покорёженным и искалеченным дверным проёмом.

Стукнуло сердце.

* * *

Эйдан толкнул дверную ручку.

Комната была маленькой, шесть на шесть метров. Несколько полок, швабры, сгрудившиеся в густо лежащей тени. Лунный свет просачивался через единственное окно у потолка, отражаясь от лакированного пола.

– Ладно, мы, похоже, на месте, – сказал Эйдан. – Так где устройства?

Шэй постучал носком сапога по половицам.

– Нам понадобятся молоток и лом.

– Или что-то ещё, чем можно ломать доски. Необязательно делать всё чисто, знаете ли. Вы поройтесь на этих полках, а я посмотрю в соседних комнатах.

Рубленые шаги Эйдана разнеслись по главному залу, и Шэй сглотнул ком в горле, жалея, что не может так же легко справиться с приступом клаустрофобии.

«Прости меня, сестрёнка. Я не хотел возвращаться. Но мне нужно довести танец до конца».

– Думаю, эти подойдут, – сказал Эйдан из дверного проёма, держа в руках масляную лампу и что-то, напоминавшее пару козьих ног.

Они работали в мерцающем свете как два шахтёра, делая паузу всякий раз, когда Шэй попадал себе по пальцу – он больше не чувствовал рук, только расползшийся, занявший всё тело стук собственного сердца.

Одна за другой половицы отошли, освободив палисандровую крышку люка.

Эйдан просунул в щель лом.

– Не поможете? – сказал он. – Тяжёлый, чёрт бы его побрал.

Вместе они подняли крышку. Снизу на них уставился чёрный прямоугольник, из которого пахнуло спёртым воздухом и плесенью. Шэй поставил ногу на первую ступеньку и подумал: «Помоги мне, сестрёнка, помоги мне сохранить лицо, помоги мне не потерять сознание».

Позади него Эйдан повёл из стороны в сторону лампой, но свет Шэю был уже не нужен; он спустился по лестнице и вслепую сделал несколько шагов вперёд.

Его руки нашли рычаг и вентиль.

«Прости меня, Лена».

И тогда ему пришло в голову, что он больше не знает, у которой из Лен просит прощения.

«Тюльпан» зажужжал, поднялся в воздух, окрасив в лиловый цвет подвал и ряды устройств дракири, сложенных друг на друга как винные бочки.

Эйдан присвистнул:

– Будь я проклят.

Стукнуло сердце.

* * *

Искорёженная, искалеченная дверная рама. За ней – маленькая комната три на три метра.

Потолок и верхняя часть стен были сорваны – скульптурный слепок чулана, начатый, но незаконченный. На уровне глаз парило чёрное яйцо, раскачивавшееся и по кругу плевавшееся в небо лиловым светом.

Ниже сажа покрывала штукатурку там, где о неё разбились две масляные лампы.

Ещё ниже лежали стулья с перекрученными ножками – и тела.

Дэнни был мёртв, рот был распахнут по-детски, в наивном изумлении, а правая сторона лица превратилась в один сплошной ожог – похоже, он держал лампу, когда всё случилось.

Грудь Лены ещё поднималась и опадала.

Единственным звуком, который Шэй смог выдавить из себя, было карканье. Он упал на колени и подполз к ней.

– Лена, Лена, Лена.

Он протянул к ней руку, а затем отдёрнул, не зная, что делать с этим сломанным цветком, не зная, может ли он к ней прикоснуться.

Она открыла левый глаз.

– Шэй. Дэнни… Где… Где он?

– Сестрёнка, сестрёнка, лежи, не шевелись.

– Где… Дэнни…

– Дэнни мёртв, Лена. Пожалуйста, пожалуйста. – Он коснулся её волос кончиками пальцев.

– Хотела… научить его… показать тебе, как это просто… что даже он сможет… – Она закашлялась и сплюнула кровью.

«Кто угодно, но только не мой брат», – вспомнил он и понял, что она в любой миг может захлебнуться. Он осторожно приобнял её рукой за плечи и прижал к груди её лицо.

– Ты должен его остановить, – пробормотала она. – Выключить… устройство.

– Всё будет хорошо, – сказал Шэй. – Мы просто посидим здесь немного. Совсем немножко. Всё будет хорошо.

– Ты должен… выключить его.

– Да, должен.

Он прежде не знал, что слёзы могут течь непрерывно, без начала и конца, как будто тело отправляло одну из своих физиологических функций.

– Я тебя люблю, сестрёнка.

– Тоже… тебя… люблю… братец.

Он подтянул сапогом под «тюльпан» остатки ближайшего стула. Держать равновесие на куче деревяшек оказалось непросто, но у него это как-то получилось – наверное, потому что он больше не думал.