Башня из грязи и веток

– Вы осознаёте… Проклятье, я уже повторяюсь – вы вообще осознаёте, что стоит на кону? Это наше общее будущее. И будущее страны к тому же…

– Нет, это ваши убеждения. – Шэй прислонился спиной к стене и, соскользнув по ней, сел на корточки. – Или убеждения Дэлин. Против убеждений кого-то ещё. Вы убеждены, что Дума начнёт мировую войну. Королева убеждена, что её наследие – это шестисотметровое чудовище. Дракири убеждены, что это же самое чудовище приведёт к концу света. Одно убеждение против другого.

– Только некоторые убеждения обоснованны, а некоторые представляют собой чистейшее суеверие. Что, вы там сказали, думают дракири?

– Они верят… Они верят, что когда башня будет закончена, материализуется вторая. У них для неё даже есть название – Башня-близнец. Предположительно в ней находится портал в ад.

– Вы же понимаете, насколько безумно это звучит?

– Безумно, Эйдан? – Шэй взглянул на него. – Так же безумно, как и «непонятные устройства, которые могут летать»?

– Это другое. Это технология, а то – суеверие.

Теперь уже Шэй усмехнулся.

– Слушайте, – сказал Эйдан, – у вас есть слабости, из-за которых вам будет трудно управлять двором, если всё это… – Он поднял руки ладонями кверху. – Если наши планы сработают. От слабостей нужно избавляться. Сосредоточиться на главной цели.

«Сделать следующий шаг в золотом танце».

– Боюсь, у нас всё равно нет вариантов – до «тюльпанов» нам не добраться, – сказал Шэй.

– Вы хотя бы выяснили, во сколько они закрываются?

– В шесть.

– Тогда нам повезло, потому что некоторые из этих чёртовых местечек работают и после полуночи. – Эйдан развернулся. – Встретимся здесь в десять.

– Вы куда?

– Вы сказали, тридцать устройств. Нам понадобится помощь, чтобы перевезти их.

– Как мы вообще до них доберёмся?

– Ну это очевидно, – сказал Эйдан. – Мы вломимся в мастерскую.

7

– Шэй, проснись. Шэй.

Его трясли бестелесные руки. Он попытался освободиться, но тут его глаза сфокусировались сначала на пальцах, потом на предплечьях, а потом и на лице, обрамлённом рыжими локонами.

Мюриель.

– Мне приснился кошмар, – сказал он.

– Забудь. Выгляни в окно.

– Дай я просто полежу ещё пару минут.

– Проснись, что-то не так. Думаю, в городе что-то случилось.

Он сел на кровати, и тошнотворное чувство кольнуло живот.

– Я всё ещё сплю?

– Да что с тобой? Выгляни в окно.

Он выглянул. Было около семи или восьми вечера – он задремал всего на час, не больше, и пустота внутри после близости ещё не затянулась. Перед ним вниз по склону холма тянулись виноградники. Вдали змейкой вилась дорога, а между ней и рыжей от заката рекой лежал Оуквиль.

На фоне темнеющей кромки неба, из-за крыш, расширяясь, поднимался конус лилового света.

«Дай мне времени до завтрашнего вечера», – сказала она ему вчера.

– Что это за чертовщина? – сказала Мюриель. – И что ты делаешь?

Он не ответил, отчаянно пытаясь просунуть правую ногу в штаны.

Лиловый свет закипел.

Стукнуло сердце.

* * *

– Я всё равно думаю, что нам стоило просто разбить окно, – сказал Эйдан. – Где вы научились вскрывать замки?

– Cестра научила. Она в детстве так баловалась.

Дальнейших вопросов не последовало, ни «Я не знал, что у вас есть сестра», ни «Где она теперь». Через несколько секунд раздался щелчок, и дверь распахнулась в прозрачную темноту «Летающих Тюльпанов».

– Будем ждать ваших людей, Эйдан?

– Нет, идём внутрь. Они прибудут минут через десять.

Столы с грудами ткани, растяжки для одежды. Детский костюм на крючке. Шэю пришлось напомнить себе, почему он не вор, почему его действия были оправданны.

Дверь на другой стороне зала приблизилась, а вместе с ней и рвотное, дышащее эфиром головокружение. Раньше вот тут стоял верстак; Шэй и Дэнни как-то пили пиво вон там. «Ты нормальный парень, Дэнни, хороший. Не переживай. У тебя всё получится».

Голоса на улице, шёпот Эйдана:

– Пригнитесь.

Шэй скорчился позади стола, молясь, чтобы груда тряпок на нём скрыла его макушку. Когда голоса стали громче, он выглянул из-за волнистых складок льна.

Компания молодых людей прошла мимо окон. Одна из них, девушка, подошла ближе к стеклу, то ли чтобы заглянуть внутрь, то ли чтобы посмотреть на собственное отражение. Молодой мужчина засмеялся.

– Идём… – что-то громкое и неразборчивое. – Ну же.

Девушка прислонилась к стеклу ладонями. Темнота стёрла черты её лица, и лунный свет проходил прямо сквозь волосы. Шэй представил, что её губы шевелятся.

В следующий миг среди теней поползли крошечные лиловые гирлянды – Эйдан стянул одну из своих перчаток.

Снова смех:

– …Идём.

– Эйдан, – прошептал Шэй. – Всё хорошо, они уходят.

Девушка отстранилась от окна, но гирлянды продолжали мерцать, пока голоса снаружи не превратились в эхо.

Стукнуло сердце.

* * *

Лиловый свет кипел.

– Лена!

На площади перед мастерской – руки, масса рук, тянувшая его за плечи, за лацканы камзола.

– Отцепитесь от меня! – Шэй наотмашь бил по ладоням и пальцам, пробиваясь сквозь толпу. – Лена! Лена!

Конечно же, она его не слышала. Возможно, её даже не было в мастерской – он всё ещё цеплялся за надежду, что гигантская воронка, бурлившая и поднимавшаяся к небу, не имела к ней никакого отношения.