Башня из грязи и веток

Пыльные лучи солнца скрещивались на туловище гиганта, подсвечивая нависавшие над цепями складки жира. Из-под век мерцали застывшие радужки, за которыми была пустота.

«Разворачивайся. И беги», – но Эндрю облизал губы и сделал шаг вперёд, ещё один. А затем на него накатила волна, словно мозг, устав заставлять его потеть, решил испробовать новый трюк. Джинн был лысым, как новорождённое дитя, слишком чуждым, слишком колоссальным, чтобы испытывать к нему жалость, но всё же эти цепи, должно быть, впивались в кожу.

«Лагоа, – напомнил себе Эндрю, – португальский пляж». Открытка в его кармане, дом у моря, новая жизнь.

Человек в «офисе» – импровизированной комнате в углу склада, где с успехом могли поместиться максимум двое, со столом под деревом и перезрелым оранжевым креслом прямиком из шестидесятых – назвал Эндрю максимальную сумму, которую можно было просить. Никаких: «Что будете загадывать?» – просто назвал сумму в долларах, и всё.

Эндрю кашлянул:

– Откуда вы знаете, что я…

Мужчина потянулся за чем-то круглым, завёрнутым в фольгу. На миг душок «Макдоналдса» перебил запахи старого здания, свалявшейся пыли и изъеденного жуками дерева.

– Сюда приходят три типа людей. – Он заработал челюстями. – Те, кому не терпится кого-то трахнуть; те, у кого дома кто-то заболел; и те, кто считает, что им нужны деньги. Первые два типа – ну у них обычно какая-то жизнь в глазах.

«А ты попробуй, – подумал Эндрю, – попробуй поживи, как я, приятель. Кубикл с тонкими, как бумага, стенками, ворчание принтера, дыроколом отбивающего часы с регулярностью, которая порождает маньяков, начальник на десять лет моложе тебя и, наконец, награда: вечер в двушке с видом на мусорные баки. И на следующее утро ты проснёшься с женщиной, которую всё ещё любишь, но одновременно с этим ненавидишь за все те развилки и тропки, которых сам же её и лишил».

Даже если он сам не заслуживал второго шанса, его заслуживала Маргарет.

Мужчина изучающе посмотрел на него сквозь очки в роговой оправе и повторил сумму.

– Загадаете джинну своё желание. Дальше он начнёт нести всякую чушь.

– Чушь?

– Чушь. Не важно. Как только он делает паузу, вы отвечаете утвердительно.

– Что значит, «отвечаю»?

Вздох.

– Он что-то будет говорить. Когда остановится, вы скажете: «Да, замечательно».

– То есть вы хотите сказать, он будет со мной разговаривать?

– Он будет нести бред. – Мужчина повертел в руках гамбургер. – А они не такие вкусные, когда холодные.

Эндрю ждал.

– Слушайте, джинн несёт всякий бред, ладно? Никто не знает, почему. Всем всё равно. Мы только знаем, что отвечать нужно утвердительно.

– А что, если я скажу ему «нет»?

Его удостоили ещё одним взглядом из-под очков.

– Ну что ж, за услугу вы уже заплатили.

Он и правда заплатил. Всю годовую премию.

– В смысле… – Мужчина смял фольгу в шарик. – Можете, конечно, попробовать.

На этом его вводная завершилась.

Что-то сухое хрустнуло под ботинком Эндрю, и в тот же миг джинн распахнул рот и закашлялся. Выглядело это настолько по-человечески, – просто и обыденно, как обесцвеченный дневной свет, проникавший через прозрачные панели на крыше склада, – что Эндрю споткнулся и взмахнул руками, чтобы не упасть.

Два алмаза под веками провернулись слева направо и остановились, глядя на него.

Холод пополз по спине. «Ну всё, пора, – сказал он сам себе. – Давай, выкладывай своё желание». Но вместо этого в голове теснились мысли о подгоревшем омлете, который он ел за завтраком, и радиослоган, который он подслушал в автобусе: «Первый. Лучший. В прямом эфире». Первый. Второй шанс.

Он вытащил открытку из нагрудного кармана и попытался представить, как акварельное солнце греет ему пальцы. То бунгало на картинке – в его воображении на переднем крыльце стояли они с Маргарет.

– Лаго… – он прочистил горло. – Лагоа. Я хочу деньги, чтобы купить домик на португальском побережье. Я хочу… – Он сказал, сколько.

Тишина качнулась, разлилась, надавила на барабанные перепонки… а затем, без предупреждения, лопнула раскатистым басом:

– Холодный виноград поутру.

– Прошу прощения? – сказал Эндрю.

Тишина. Замершие радужки.

– Ладно. Холодный виноград, понял, – что ему говорил тот мужчина? «Отвечать утвердительно?» – Да… Виноград вкусный, да.

– Солнце пробивается сквозь облака.

– Прекрасно.

– Сильный ветер. Ураган.

Эндрю провёл кончиком языка по губе. Он ни в коей мере не считал ураган чем-то хорошим, но, возможно, если рассматривать его как силу природы…

– Замечательно, – сказал он. – Ураган это… здорово.

– Цунами.

– Цунами… Цунами – тоже чудесно.

– Разрушенные дома, утопленники, сломанная домашняя утварь под водой.

«Вот чёрт».

Где-то над головой прогрохотал самолёт.

Эндрю глянул назад, на дверь приёмной. Рядом с ней, в окне из непрозрачного стекла, виднелись неясные очертания и цвета. Тот мужчина всё ещё сидел там? Или вышел в туалет? Или покурить?

«Что, чёрт возьми, я должен ответить на это?» – хотел спросить у него Эндрю. Впрочем, парень ему уже всё сказал.

Лагоа. Пляж. Маргарет.

– Это здорово, – сказал Эндрю.

– Сожжённые города. Опалённая плоть.

Он вонзил ногти в ладони. «Всё это слова, просто слова».

– Замечательно.