Башня из грязи и веток

– Нет, нет, пожалуйста, подожди; пожалуйста, подожди, и ты всё увидишь. – Он снова схватил её за запястье, и в его сознании вспыхнуло воспоминание об одном из их первых свиданий, когда они оказались заперты в парке за полночь, и им пришлось карабкаться через решётку. Как она чуть не упала, и он поймал её точно так же.

– Ты хочешь сказать, что что-то запланировал? – сказала Кэтрин.

– Просто подожди.

– Сеньор Летерье?

Он поднял глаза и увидел Хосе – сейчас хозяин кафе казался Эрику лишь высоким, чёрным силуэтом, обрамлённым падавшим со спины светом.

– Пожалуйста, пожалуйста, – сказал Эрик. – Мне нужно больше времени. Мне нужно отменить.

– Отменить, сеньор?

– Наш уговор. Вы знаете, о чём я. Пожалуйста.

– Эрик, что происходит?

Хосе поводил головой из стороны в сторону, разглядывая парочку за столом. Затем он склонился к уху Эрика:

– Вы ей не сказали?

– Не сказал, чёрт возьми, не сказал, и я совершил страшную ошибку, – прошептал Эрик, и его собственное дыхание обожгло ему губы. – Я был… – Он взглянул на Кэтрин, она побледнела. Она не понимала, но видела выражение его лица; она знала его и знала, что произошло нечто ужасное.

– Пожалуйста, подожди, пожалуйста, дай мне ещё секунду, – сказал он ей.

Она знала его, и эта близость больше не раздражала.

– Я ничего не могу сделать, – сказал владелец.

– Должно же быть хоть что-то. – Эрик понизил голос до такой степени, что сам не был уверен, можно ли разобрать его слова: – Я заплачу.

– Сколько? – сказал Хосе, а затем, повернувшись к Кэтрин, будничным тоном произнёс: – Пожалуйста, сеньорита, не беспокойтесь, просто мне нужно обсудить с вашим другом одну сделку.

Она не ответила.

Эрик прошептал:

– Полторы тысячи. Наличными, а после ещё, если вы мне поможете.

– Хорошо, – что-то в тоне владельца подсказало Эрику, что он прежде уже сталкивался с подобной ситуацией. – Я могу дать вам телефонный номер, сеньор. Если вы покинете этот стол, не изменившись, я возьму тысячу – я ведь не вымогатель.

– Какой номер? Что вы…

Хосе вытащил из кармана жёлтую карточку и протянул её Эрику:

– Удачи, сеньор.

С этим он ушёл.

Эрик вдавил ногти в деревянную поверхность стола и мельком глянул на Кэтрин.

– Пожалуйста, – сказала она, – Эрик. Я…

– Номер. Чёртов номер. – Он потянулся за телефоном, но его руки так сильно дрожали, что тот упал на пол.

«Чёрт, чёрт, чёрт».

Он наклонился, и его трясущиеся пальцы не дотянулись до чёрного прямоугольника всего лишь на пару сантиметров. Тогда Эрик подтянул телефон ногой.

– Эрик, Эрик, объясни мне, что происходит.

Он наклонился вперёд и так нежно, как только мог в этот момент, накрыл её руки своими.

– Кэтрин, я повёл себя как подонок. – Её лицо затвердело. – Но, пожалуйста, дай мне сделать этот звонок. Пожалуйста.

Она посмотрела ему в глаза и кивнула.

Три, два, один, шесть, пять… На другом конце задышали в трубку; послышались звуки, словно кто-то протащил по столу пивную кружку, а на заднем плане заикалась гитара.

– Алло? Алло? – сказал он.

– Да, – кашель. – Да, я слушаю.

– Я… Я не знаю, кто вы, – сказал Эрик. – Владелец… Хосе дал мне ваш номер. Я сижу за столиком у окна…

– Хосе? Вы насчёт тех ящиков, которые я обещал ему на прошлой неделе?

– Я не знаю ни о каких ящиках, речь о столе, понимаете, о столе?

Молчание длилось долго, и Эрик уже успел испугаться, что мужчина повесил трубку.

– Алло? Алло?

– Да, я слушаю.

– Я могу как-то отменить эффект? Это возможно?

Кэтрин нахмурилась и начала собирать свои вещи.

– За кого вы меня принимаете? – сказал мужчина на другом конце. – Я профессионал. Я бы не стал делать что-то, чей эффект нельзя было бы отменить.

Эрик всхлипнул.

– Вам нужно оставить на столе подарок, какую-нибудь вещицу, которую один из вас подарил другому. Но он должен быть недавним. Люди часто берегут старые подарки из сентиментальности, а новый доказывает, что вы всё ещё…

«Почему бы тебе не надеть свои эспарденьи», – сказала она.

– Я не знаю, что всё это значит, но с меня хватит, Эрик. – Кэтрин хлопнула ладонью по столу. – Если ты не хочешь объясняться, я ухожу.

– Нет, – сказал он. – Нет, прости, – по иронии, сейчас он наконец нашёл слова. – Я тебя люблю. Давай посидим здесь немного. Просто посидим.

На другой стороне улицы гирлянда теперь обрамляла дверь церкви, превращая её в зелёную арку. Молодой человек наконец сложил газету в аккуратный свёрток. Парень под вешалками поднял голову.

* * *

Фостер-лейн была сырой, пропитанной туманом и покрытой инеем. На первом этаже дома в середине улицы было распахнуто окно, вдыхавшее утренний воздух.

Что-то заставило Эрика остановиться.

– Эй, друг, – сказал Майкл, – не подглядывай, не подглядывай.

Но он посмотрел – за окном находилась комната с охристыми стенами. «Детская», – подумал Эрик: люлька у кровати, рождественские звёзды, отражавшие уличные огни. Дары трёх волхвов.

Майкл похлопал его по плечу.

– Что там?

– Сам посмотри.

– Не, я не подглядываю.

Эрик отступил назад.

– Только что вошла девушка. С мужем… кажется. Пойдём.

Они брели по тротуару, и Эрик сказал:

– Она держала на руках ребёнка. Прекрасного малыша.

– С каких это пор ты любишь детей?

– Да ни с каких.

Майкл сказал: