Башня континуума

– Деревенский дурак, – прошипела Виктория, пунцовея высокими, безукоризненной лепки, славянскими скулами. Она прекрасно знала, кто набивает Гордону голову этой дребеденью о духах и зле. Чамберс! Проклятый астролог, а ведь с виду гладкий, будто жирный кот, обходительный, гладкий… ммм… маслянистый. Только вчера заходил на ужин, расхваливал хозяйку и ее стряпню, отпускал витиеватые комплименты, а сам крутился вокруг Гордона, узурпируя ее законное перед Богом и людьми супружеское право втыкать в благоверного иголки, шпильки и булавки.

Надо отдать астрологу должное, шпильки, иголки, а также булавки Чамберс втыкал в Гордона просто мастерски, тем более после неудавшегося покушения вице-губернатор утратил в отношении злобного чародея малейшие остатки здорового критицизма и стал наивно мнить злобного колдуна с его поросячьими глазками своим ангелом-хранителем.

А за годы общения с Гордоном Чамберс досконально изучил его привычки и характер, прекрасно знал, когда своему подопечному подольстить, когда бессовестно запугать, а когда затуманить разум сложными мистическими построениями. Подобно карточному шулеру высочайшего пошиба, астролог раскладывал перед Гордоном пасьянсы из карт таро и потчевал удивительными сведениями о заповедных землях древней страны Лемурии. И все это за довольно умеренную плату, пупсик, – как однажды сказала мышке мышеловка.

Беда заключалась в том, что после визитов чародея Гордон дурел, обуреваемый паранойей, и принимался выкидывать глупости, никак не соответствующие его высокому рангу.

Вот, например, тем чудесным днем неделей позже, когда глава губернаторской администрации Юджин Бенцони зашел к вице-губернатору Салема обсудить ряд текущих вопросов. Тут его поджидал пренеприятный сюрприз. Двери в кабинет первого вице-губернатора, временно исполняющего обязанности губернатора, были заперты наглухо, а секретарша сидела заплаканная и тряслась мелкой дрожью.

– Герр Джерсей у себя? – спросил Бенцони.

– Господин исполняющий обязанности губернатора велел никого к нему сегодня не пускать. Никого. Это значит, и вас, мистер Бенцони. Извините. По всем срочным вопросам герр Джерсей велел обращаться к своему заместителю, и…

– Как – не принимает? Чушь! У него сегодня по расписанию приемный день, насколько мне помнится?!

– Да, но он на сегодня отметил все свои мероприятия. Все встречи отменил, и заперся… и велел никого не пускать… а то он меня уволит, понимаете, – прорыдала секретарша.

– Гордон, в чем дело? – грозно спросил Бенцони, скрестив руки на груди.

– Юджин, ты ли это? – осведомился Гордон. Судя по шорохам и шуршанию, он подкрался к дверям на цыпочках и, кажется, заглянул в замочную скважину.

– Да, я, и нам надо поговорить.

– Ты видишь эту дуру в моей приемной? Эта идиотка тебе передала, что я сегодня никого не принимаю?

– Да что с тобой стряслось?!

Гордон разразился речью, из коей следовало, что окружающие – злобные, завистливые подонки, только и ищущие повода устроить ему какую-нибудь пакость, жалкие лицемеры… ничего, он повыведет притворщиков на чистую воду, он всех повыведет на чистую воду, черта с два они его возьмут голыми руками!

Что нашло на вице-губернатора – оставалось загадкой. Бенцони уразумел лишь, что Гордон ужасно зол. Или напуган. Или то и другое сразу. В его случае это всегда было совершенно одно и то же.

– Ты выпил? – спросил Бенцони, еще немного послушав, как Гордон бранится за дверью.

– Да не пил я, – ответил Гордон из-за двери изумленно и возмущенно, – за кого ты меня принимаешь? Я не пью на рабочем месте. Да и стоит слегка расслабиться, они тебя сцапают.

– Кто тебя сцапает? Кто?! Ужасные силы зла?!

– И вот с самого утра герр Джерсей знай, твердит про ужасные силы зла, – шепотом пожаловалась секретарша, смаргивая слезы.

Бенцони принюхался. Помимо цветочного запаха секретарских духов в приемной витал еще какой-то запашок… немного пахло изысканными благовониями и очень сильно смердело шарлатанством. Здесь явно недавно побывал удивительный и поразительный волшебник Мерлин… то есть, Чамберс.

– Отправляйтесь-ка домой, – холодно велел Бенцони рыдающей секретарше. – Открывай, – холодно прибавил он, когда секретарша собрала вещички, включая пилочку для ногтей, и убежала, будто крашеная в блондинку крыса с тонущего корабля.

Гордон неохотно отпер двери, тревожно осмотрелся, взял Бенцони за грудки и вволок в кабинет, а двери кабинета запер на ключ.

– Почему ты так странно смотришь на меня, Юджин, дорогой мой друг.

Бенцони понадобилось собрать в кулак всю силу воли, чтобы постараться быть деликатным.

– Гордон, смотрю на тебя и не понимаю, как такое возможно. Ты ведь хороший парень и далеко не глупый, но, Христа ради, каким ты порой бываешь наивным, доверчивым недотепой…

Вице-губернатору совсем не понадобилось подобное вступление, и он собрался хорошенько отбрить главу администрации, но Бенцони ловко подставил Гордону подножку, и тот с размаху ухнул в свое удобное кресло.