Башня на краю времён

– Замурованные… Те, кто приходил раньше… Что, если они не просто в Башне? – воскликнула Девятка, охваченная диким ужасом. – Что, если они и есть Башня? – Она оглядела зрячие камни. – Если вы вопрошающие, закройте глаза, – обратилась она к ним.

Когда сотни глаз исчезли, девочка почувствовала леденящую пустоту в животе.

Нет… О нет…

Потом глаза снова воззрились из камней на Девятку.

– У НИХ ВСЕГДА ИСТЕКАЕТ ВРЕМЯ! – и Башня залилась смехом.

– Эрик страшно, – пожаловался тролль.

– Вот куда все делись! Эта Башня воистину обезумела! Нужно убираться отсюда! – крикнул Изумилиус.

Схватив за руки Девятку и Эрика, он ринулся к двери.

Но они ударились о невидимую стену. Снизу выросла деревянная дверь, и гаргулья хмуро уставилась на них.

– Ой, ну что вы, в самом деле, – проворчала она. – Неужели вы не понимаете, что вам нужен ключ, чтобы я выпустила вас из комнаты? С ума сойти, нынче сюда пускают всех подряд!

Стараясь не думать о сотне глаз, уставившихся ей в спину, Девятка приставила ногу к двери.

– А поскольку вы пытались уйти без него, мне приходится преградить вам дорогу. Таковы правила. И на том спасибо. Ненавижу эту комнату, она ужасна. Все эти вопрошающие. Застряли здесь навеки, совсем как я.

Девятку осенило, и она крепче прижала ногу, чтобы дверь не исчезла.

– Ты ведь не всегда была замочной скважиной?

– Хотела спросить у Башни, стоит ли мне отправиться в путешествие по миру или остаться торчать в стене моего замка.

Гаргулья вздохнула, а Девятка с тревогой глянула через плечо. На неё смотрели сотни глаз.

– И вот я застряла тут и открываю дверь дуралеям.

– Могла бы предупредить нас! – упрекнула её девочка.

– Не мои проблемы. А теперь убирай свою дурацкую ногу. Я не мечтаю видеть, что будет дальше.

– А что будет дальше? – быстро переспросил Изумилиус.

– Вы потратили столько времени, точа со мной лясы, что это может случиться в любой миг.

– Что? – крикнул Изумилиус. – Что случится?

Гаргулья подняла глаза к часам, висящим над ней.

– Ну, вы уже на полпути. Руки вот-вот оживут, хе-хе.

– Какие руки? – спросила Девятка, бросая панические взгляды на глазастые камни.

Внезапно из стены около двери, где стоял Эрик, вылезла пара серых каменных рук и крепко обвилась вокруг тролля. Девочка вскрикнула от испуга, и они с Изумилиусом бросились спасать друга.

Нет. НЕТ!

Но они не успели ничего предпринять: руки утащили Эрика в стену, и от него остались только два выпученных грустных жёлтых глаза посередине камня.

Глава 24

– Эрик! – закричала Девятка.

– Вот так-то, – пробормотала гаргулья, исчезая.

Девятка и Изумилиус подбежали к камню, из которого смотрели глаза Эрика. Ноги у девочки подкосились, и она рухнула на деревянный пол. Глаза моргнули. Девятка протянула руку и положила её на камень; из горла рвалась то ли тошнота, то ли просто крик. Сердце словно выдрали из груди. Голова гудела, и весь мир перестал существовать.

Она смутно почувствовала, как на плечи легли заботливые руки.

– Мадам… – произнёс дрожащий голос. – МАДАМ!

Руки обхватили её сзади, оторвали от стены и увели на середину комнаты. Девочку охватил приступ паники, и она стала пинаться, истошно кричать и бороться, пока не поняла, что руки одеты материалом цвета индиго. Тогда Девятка обернулась.

– Верните его! – заорала она Изумилиусу, выворачиваясь. – Верните его!

Глаза у волшебника были наполнены слезами, на лице застыло угрюмое выражение.

– Мадам, – тихим, надломленным голосом произнёс он. – Я не могу.

– Это всё вы виноваты! – кричала Девятка. – Вы и ваш идиотский Дом! Зачем я только с вами познакомилась!

Газильон, в ужасе таращивший глаза, вздрогнул, когда девочка повернулась к нему.

– А ты! – крикнула она, ничего не видя из-за слёз. – Газильон Неудержимый, со своими вечными резкостями, и рычанием, и усмешками! Думаешь, ты лучше других? Ничего подобного. Может, он и Изумилиус Недостойный, но он стоит десятерых таких, как ты!

– Как ты смеешь!

– Ты не заслуживаешь ничего, кроме участи турнепса! И надеюсь, ты никогда не узнаешь, кто превратил тебя в овощ!

Но Газильон только ухмыльнулся:

– Ха! Ты всё ещё думаешь, что всё дело в турнепсе? Мне жаль тебя, смертная. – В глазах у него снова мелькнул страх, и он понизил голос до шёпота. – Ничего-то ты не знаешь.

Девятка напряглась всем телом. Ею овладело непреодолимое желание двинуть ему в челюсть. Правая рука дрогнула, девочка крепче сжала кулак, размахнулась…

Тут доктор Ложка прыгнул ей на плечо, и крошечная деревянная ручка легла ей на щёку.

– Остынь, стрекоза. Он ещё может нам пригодиться.

Девятка опустила руку, из груди всё ещё вырывались рыдания. В глазах Газильона зажглась ненависть.

– Нужно найти ключ, – сказал доктор Ложка, – иначе от нас самих останутся только глаза. Вон руки опять появились. – Он указал на часы: в верхней колбе заканчивался песок.

Девятка поморгала, вытерла нос тыльной стороной руки и оглядела комнату, избегая смотреть на камень с глазами Эрика.

Это всё не по-настоящему. Такого не может быть. Внутри всё жгло.