Башня на краю времён

Вокруг царили тишина и спокойствие. Фиолетовый песок быстро бежал из колбы в колбу… Девочка сунула руку в ранец и ощупала музыкальную шкатулку. Ей до смерти хотелось узнать… спросить… но они должны остановить икоту в Доме.

Придётся лукавить.

Она вынула руку из ранца и неуверенно пролезла через вертикальную линию вопросительного знака.

Перед глазами у Девятки вспыхнул кремовый прямоугольник с чёрным кругом, заполненным линиями.

Девочка ойкнула от неожиданности, и через долю мгновения образ потух.

– Мадам? – окликнул её Изумилиус, просунув голову в щель.

– Всё в порядке, – ответила девочка. – Входите.

Чёрные стены изгибались аркой во все стороны, будто не помещались в комнату Башни. Местами в них зияли щели, в которые мог бы пройти человек, и через них виднелись другие изогнутые стены – словно круг внутри круга, который находится внутри круга… Как в лабиринте…

Позади девочки из вопросительного знака высунулась голова Газильона с искривлёнными насмешкой губами, точно он только что съел приготовленный Эриком блинчик.

– Это лабиринт, – снова произнёс очевидное Изумилиус.

– Ещё одно блестящее умозаключение! – пробурчал доктор Ложка, когда два волшебника пытались одновременно протиснуться сквозь щель.

Газильон пролез первым.

Кремовый прямоугольник, чёрный круг, заполненный линиями.

Перед глазами Девятки снова вспыхнул странный образ, и она хлопнула себя ладонью по лбу.

– Я знаю, что это! Карта. План лабиринта! – воскликнула она, оглядываясь. – Где она?

– Нет карта, – произнёс Эрик и почесал голову.

– Что с вами, мадам?

Девятка нахмурилась.

– А разве вы не…

И снова перед глазами возникла карта, но только на мгновение.

В голову девочке пришла безумная мысль, и она почувствовала себя так, словно проглотила камень. Она моргнула – карта появилась и исчезла. Закрыла глаза – и ясно увидела подробную карту круглого лабиринта с изгибами, поворотами и тупиками, нарисованную на кремовом пергаменте.

– У меня на внутренней части век карта, – объяснила Девятка, открывая глаза. – А вы ничего не видите?

– Ты первой вошла в лабиринт, смертная, – произнёс Газильон, источая самодовольство. – Вероятно, потому ты и несёшь бремя Проводника.

– Значит, если мы хотим узнать путь, вам нужно держать глаза закрытыми? – спросил Изумилиус.

– Похоже, что так, – ответила Девятка.

Она посмотрела на изогнутые стены лабиринта, и у неё возникло неутешительное предчувствие, что всё это плохо кончится.

– ПЕСОК СТРУИТСЯ. ПЕСОК СТРУИТСЯ. ПЕСОК СТРУИТСЯ. ВАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕКАЕТ.

Раздражение и страх закружились в душе у Девятки, как серебристые нити в Промежуточном мире.

– Леди назад! – Эрик попытался подтащить её к щели в виде вопросительного знака. – Не безопасный!

Девятка стряхнула его руку, но заколебалась.

– Тебе не хватает смелости войти в лабиринт с закрытыми глазами, да, смертная? – поддразнивал её Турнепс. – А вот я, Газильон Неудержимый, с готовностью рискнул бы своей жизнью…

– Я бы тоже с радостью рискнул твоей жизнью, – пробормотал доктор Ложка.

– Потому что у меня, – громко продолжал Газильон, бросая взгляд на Изумилиуса, – есть неотложный вопрос.

– Турнепс! – пискнул Эрик и снова закрыл руками рот, когда все, даже Газильон, сердито уставились на него.

– Не у тебя одного есть вопросы! – рявкнула Девятка. – Я уверена, что лабиринт будет нам препятствовать, но не боюсь. – Она посмотрела на Изумилиуса в надежде, что он верит ей. – Если мы не узнаем, как излечить Дом от икоты, то потеряем всё.

Изумилиус взглянул на Девятку, Эрика и доктора Ложку со странным тёплым выражением лица.

– Не совсем всё, – тихо проговорил он, и на мгновение его глаза слегка блеснули серебром. Но потом он застенчиво прочистил горло, и чуть погодя Девятка поняла его. – Мы не отойдём от вас ни на шаг, мадам.

В голове у девочки снова раздался смех, и Башня затвердила:

– ПЕСОК СТРУИТСЯ. ПЕСОК СТРУИТСЯ.

Перед тем как закрыть глаза, Девятка увидела, как по лицу Газильона расползается неприятная улыбка.

Глава 22

Карта вырисовывалась в голове так ясно, словно Девятка смотрела на кусок пергамента цвета слоновой кости. Девочка внимательно изучала её.

– Ну? Что ты видишь, смертная?

Девятка почувствовала, как чья-то рука нетерпеливо потрясла её за плечо.

За этим последовал звук меча, ударившего по костяшкам пальцев, и раздражённое рычание волшебника. Девятка сосредоточилась на чёрных линиях – их было слишком много для такого небольшого помещения.

Скруглённые прерывистые линии внезапно прекращались и продолжались, сгибались пополам, а в середине…

– Ключ в центре, – сказала девочка.

– ПЕСОК СТРУИТСЯ.

Девятка попыталась не обращать внимания на голос.

– ВАШЕ ВРЕМЯ…

– Ой, да замолчи ты, наконец! – прикрикнула она на Башню, и та немедленно затихла, скорее всего, просто от неожиданности.

Первый шаг Девятка сделала смело, второй уже не так решительно. Левой рукой она ощупывала шершавую кирпичную стену лабиринта, а правую вытянула вперёд, усердно стараясь предотвратить столкновение с чем-то неожиданным. На одном плече девочка чувствовала лёгкое прикосновение знакомых крошечных ножек, на другом – большую руку с грубой кожей.