Башня над пропастью (Сказания трех миров - 2)

- Зачем, дитя? Что в этом хорошего?

- Ты знаешь, что случается с уличными девчонками и мальчишками, когда они вырастают, если ничего не умеют делать?

- Знаю, - серьезно ответил он.

- Я этого не хочу. Я хочу делать что-то умное, как Лиан, и Таллия, и ты.

- И Мендарк?

- Он слишком умен для меня. Я хочу читать Предания. Лиан как-то раз рассказал мне одно, - произнесла она с блестящими глазами. - Это было чудесно. Даже чудеснее, чем те, которые Джеви... - Она замолчала, чувствуя, что предала память своего отца. - Я хочу читать книги. У тебя, должно быть, много книг. Сотни.

- Да, у нас их много, - сказал Надирил без улыбки. - Возможно, сотня сотен сотен. Больше, чем где-либо еще на Сантенаре. - Он прервался, потом пристально взглянул на девочку.

- Что ты хочешь у меня попросить?

Она сглотнула и, ничего не ответив, отвернулась.

- Я не могу, - прошептала она.

- Давай, дитя, конечно, ты можешь. Не такой уж я свирепый, не правда ли?

- Я хочу читать и писать больше всего на свете, но у меня нет денег заплатить тебе за обучение.

Казалось, глаза старика видят ее насквозь.

- У тебя совсем нет денег?

- Есть, - пылко ответила Лилиса. - Но это чтобы найти моего отца. Я не истрачу ни гринта на себя, пока он не найдется.

- Очень хорошо. Ты хочешь читать и писать. Иди сюда, и я тебя проверю. - Он вынул из кармана тоненькую книжку и, открыв на первой странице, передал ей. - Это старинное зурское "Сказание Сказаний". Ты его знаешь?

- Нет.

- Почитай его мне.

Лилиса читала, запинаясь и спотыкаясь на именах, и только через пять минут дошла до конца страницы.

- Достаточно, - произнес Надирил. - Это никуда не годится. - Он с суровым видом порылся в другом кармане. - Вот кусок бумаги и карандаш. Запиши то, что ты сейчас прочитала.

В ужасе посмотрев на него, Лилиса низко склонилась над бумагой и начала выводить крупные детские каракули. Пролетело десять минут, и она подала Надирилу бумагу.

- Это все? - спросил он, глядя на пляшущие строчки, перечеркнутые слова и пятна от слез.

- Нет, но бумага кончилась.

- Бумага очень дорога, дитя. На деньги, потраченные на этот лист, ты могла бы жить неделю. Это не годится. Никуда не годится. Я должен тебя научить. И научу.

- Научишь? - воскликнула девочка и, схватив его высохшую руку, поцеловала ее. Таллия и Мендарк обернулись посмотреть, что происходит. - Но мне же не расплатиться с тобой!

- Ты можешь упорно работать?

- Никто не будет работать упорнее. Я буду мыть полы... - Надирил поднял руку, и Лилиса замолчала.

- Не достаточно. Мне бы хотелось, чтобы ты работала упорнее, и работа была более тяжелая.

- Это все, что я умею делать, - сказала она со слезами на глазах.

Теперь Таллия, наблюдавшая за этой сценой, подошла и села возле Лилисы, обняв ее за плечи.

- Надирил, ты недобрый, - сказала она. - Лилиса, ты ведь можешь таскать книги, и читать книги, и записывать их названия?

- Да, - пропищала Лилиса. - Но...

- Хорошо, потому что именно этого Надирил хочет от тебя в уплату. Ты нужна ему, Лилиса. Я права, библиотекарь?

- Прости, дитя. Я привык к словесным поединкам с капризными стариками, такими, как Мендарк. Я не хотел тебя напугать. Таллия права. Ты нужна мне, потому что тебе не все равно и ты хочешь упорно работать. Ты поработаешь на меня в обмен на твое обучение и содержание?

- Поработаю, - тихо ответила девочка.

- Хорошо. Тогда дай мне руку. Таллия, будь свидетельницей нашего договора.

Лилиса и Надирил пожали руки.

- Засвидетельствовано, - сказала Таллия.

- Итак, ты устроила свое будущее, - обратился Мендарк к Лилисе, вернувшись к столу. - Я рад.

- Несомненно, - заметил Надирил. - Разве ее будущее не имеет значения? И она сама незначительна?

- Нет, насколько я вижу ее будущее, но как знать? Я не могу взваливать на себя бремя всего мира. - Он обратился к Лилисе. - Я не желаю тебе плохого, дитя, но твое место - не с нами, в нашем будущем путешествии.

- Мне жаль будет расстаться с вами, - сказала она, - но я нашла свое место.

25

ЭШМОД

Каране отчаянно хотелось потянуться, чихнуть и откашляться. Она скрючилась на дне корзины, едва осмеливаясь дышать.

- Давай же! Торопись! - услышала она крик офицера. Тесса сказала что-то, но Карана не уловила ее слов: как раз в этот момент бот качнуло и жидкая слизь полилась изо рта рыбы ей в ухо. Оно начало нестерпимо чесаться.

- Да, еще! До самого низа. Разгрузите их все! - Карана вздрогнула. Какой смысл прятаться? Конечно, они услышат, как колотится ее сердце. Ей хотелось крикнуть: "Я тут - только вытащите меня из этого отвратительного места!"

Корзина Караны заскрипела: кто-то прыгнул на нее. Она вздрогнула и притихла, как мышка.

Шанд заканчивал мыть палубу, когда мимо пробежал Бенн, только что поднявшийся по лестнице. У него был удрученный вид.

- Нужны еще корзины! - закричал он матросам.

- У нас беда, - прошептал Бенн Шанду на ухо. - Он хочет проверить весь трюм.

- Я иду, - сказал Шанд, закончив работу. Он подобрал замеченную им на палубе соломинку и поигрывал ею.