Башня Тишины

Керис ничего не ответил.

— К тому же кому-то все равно нужно оставаться с Джоанной, — глаза архимага остановились в полумраке комнаты на девушке. — Я не думаю, что он сможет проскользнуть мимо меня незамеченным. Хотя и попытается. Но если он все-таки проскочит, ни в коем случае нельзя позволить ему заговорить с ней.

Ни Керис, ни Джоанна ничего не ответили. Но по выражению лица послушника было видно, что он потрясен не меньше девушки.

Глава Совета Кудесников продолжал более мягко:

— Джоанна, ты должна хранить гробовое молчание. Я предупреждаю тебя, что даже зная о замыслах этого человека, ты все равно невольно захочешь верить ему.

Девушка отвела глаза. Ненавидя себя за слабость, она пообещала, что все сделает так, как говорит архимаг. А старик уже глядел на внука.

— Если не сможешь удержать ее от разговора с ним, убей его.

Резко повернувшись к окну, Солтерис рывком отдернул занавеску. В окно ударил сноп яркого света. Когда Джоанна освоилась с новым освещением, то первое, что неприятно поразило ее, это облако смога в той стороне, где находился Лос-Анджелес. А ближе, на соседнем холме, высился тот самый покосившейся сарай, в котором они вышли в этот мир из Пустоты.

– Вот там я и буду его поджидать, — сказал чародей. — Он хитер… — И тут же, предвосхищая вопрос Кериса, старик поспешил ответить: — Со мной он все равно не заговорит, тем более если вы будете неподалеку. Дитя мое, у него есть особая причина опасаться только тебя. В этом я уверен — а уж то, что я должен сделать, я постараюсь сделать.

Уже перевалило за полдень и обычная туманная дымка Калифорнийской долины окончательно рассеялась, когда на гребне холма показался Антриг Виндроуз. — Ты пойдешь туда?

Керис и Джоанна находились в компьютерной, куда они ушли после того, как Солтерис отправился на свою исходную позицию. Им было о чем рассказать друг другу. Перебивая друг друга, молодые люди повествовали о том, что произошло после того, как они расстались в доме Магистра Магуса.

Керис время от времени подходил к громадному компьютеру фирмы IBM — недавнему приобретению Гэри, предмету его гордости. Наконец Керис не выдержал.

— Послушай Джоанна, это и есть та самая знаменитая машина, которая умеет мыслить, подобно обычному человеку?

— Не совсем подобно человеку, — Джоанна удобно устроилась в глубоком огненно-красном кресле, скрестив ноги (какое это было наслаждение — вновь надеть джинсы). Вдруг она снова стала размышлять об Антриге. Одна часть ее рассудка говорила: «Антриг направляется в ловушку». Но Джоанна больше не стала думать об Антриге и продолжала отвечать на вопрос Кериса:

— Конечно, компьютеры могут при решении какого-то вопроса прийти к тому же результату, что и человек, поскольку будут пользоваться той же самой логикой. Но может возникнуть и такая ситуация, когда логика будет подсказывать, что дважды два не четыре.

Помолчав, девушка проговорила:

— Но это еще не означает, что внутри компьютер устроен точно так же, как мозг человека, — тут она потянулась к переключателю. — Не хочешь сам кое-что попробовать?

Керис поспешно попятился и резко замотал головой. Затем, видя безграничное удивление девушки, он слегка покраснел и пояснил:

— Так послушник не поступает. Нам постоянно твердят, что мы должны оставаться самими собой. А все это… — взмахом руки внук архимага обвел интерьер комнаты, кивая на жужжащий в глубине кондиционер. — Это не относится к тому, что должно интересовать меня как послушника. Ведь мы сами — оружие в руках наших господ.

Тут вдруг Джоанна вспомнила Каннера — ведь и Керис, не получив указаний, всегда чувствовал себя словно в тупике. Но стоило появится архимагу, и Керис сразу преображался. Как бы не вышло, подумала девушка, что Антриг появится здесь и примется отдавать парню приказы, а тот не сможет перебороть себя и бросится исполнять их, хотя они будут противоречит тому, что ему следует делать. И тут Джоанна поняла: Керис не умеет общаться с людьми — так же, как и она сама.

— Но ведь ты рожден с волшебным даром, — удивилась она. — Ведь ты вроде бы собираешься сам стать кудесником. А разве такой человек не должен принимать самостоятельные решения? По-моему, обязательно должен.

Керис замолчал, словно в его душе боролись несколько противоположных точек зрения. Он явно чувствовал себя в затруднительном положении. Наконец он медленно, запинаясь, проговорил:

— Нет, это не совсем так. Волшебник, настоящий волшебник не должен повиноваться только собственным чувствам. У нас даже есть поговорка: ни кудесник, ни послушник не пьют того вина, что пьют прорицатели и наемники. Я хочу во всем быть самим собой. И не хочу, чтобы чуждые явления размягчали мой дух.