Башня Тишины

Керис схватился за безжизненную руку деда, но, поняв, что случилось, тихо опустил ее на прежнее место. Затем Керис отодвинул прядь волос с шеи архимага, и Джоанна с ужасом увидела посиневшее горло старика.

Наконец Керис зашептал отчаянно:

— Но почему, как случилось, что ты поверил ему? Как получилось, что ты верил ему до самого конца и даже не сопротивлялся, когда он принялся душить тебя? Как такое вообще могло случиться?

Вдруг тело архимага дернулось в страшной судороге, словно яд, который был влит в это тело, только теперь начал свое настоящее действие. Лицо главы Совета Кудесников приняло умиротворенное выражение, словно говоря, что его больше никак не касаются происки и интриги Темного Волшебника.

Наконец в мертвой тишине Джоанна спросила:

— Что же мы теперь будем делать?

Полтора часа спустя до слуха Джоанны из гостиной донеслись легкие шаги Антрига. За окнами кухни уже вечерело. Все это время Джоанна, возвратившись в дом, сидела и неотрывно смотрела в окно, словно ее очень сильно занимала смена времени суток. Внутри она ощущала холодную пустоту, словно рухнула какая-то важная иллюзия. В голове у нее не было совершенно никаких мыслей, только билась одна-единственная мыслишка, что нужно что-то делать, не сидеть вот так, сложа руки. Но это была глупая мысль — она только побуждала, но не говорила, что же нужно делать. В следующий момент он повалился набок и заснул.

Однако как только она услышала шаги Антрига, ей почудилось, что она летит в пропасть.

Затем шаги смолкли — он остановился в гостиной. Мобилизуя все остатки воли, она заставила себя подняться на ноги, подойти к плите и влить подогретую в чайнике воду в чашку со смесью кофе и снотворного. Сделав глубокий вдох, она снова представила себе лицо удушенного Солтериса — уже начавшее синеть и покрываться темными трупными пятнами. Нет, это было просто невыносимо. И, рывком подняв чашку, Джоанна направилась вместе с ней в гостиную.

Он стоял возле раздвижной стеклянной двери, глядя на нее странными глазами.

— Тебя разыскивал Солтерис? — спросила девушка Виндроуза. Обыденность ее тона даже испугала ее.

Услышав знакомый голос, Антриг рывком поднял голову, и на его лице отразилась целая гамма чувств — испуг, растерянность, осознание безвыходности ситуации. Ко всему этому примешивалась непонятная усталость. На мгновенье Виндроуз закрыл глаза, словно желая обрести внутреннюю устойчивость. Наконец он обессиленно спросил:

— Так ты пришла вместе с ним? — но затем, словно спохватившись, что он не должен показывать свою осведомленность о местонахождении архимага, Антриг посмотрел на нее с наигранным удивлением и спросил: — Как — Солтерис?

— Это он доставил меня сюда, — сообщила Джоанна. — Он подошел ко мне в саду. Он сказал мне, что уже разговаривал с тобой. Правда, он не стал рассказывать мне никаких подробностей. Мы пошли в комнату, где были вещи Скипфрага, но там тебя уже не застали. И потому я попросила его отправить меня обратно в мой мир. И вот я тут.

Антриг снова прикрыл глаза. И, глядя в них, Джоанна впервые подумала, что они совершенно безжизненны — словно кто-то вставил слепому человеку искусственные стеклянные глаза.

— Я ни за что не оставил бы тебя, — наконец проговорил Виндроуз негромко.

— Я не знала об этом.

Он выглядел столь растерянным, подавленным и обессиленным, что с ее стороны было вполне естественно — угостить его кофе. Но девушке пришлось силой заставить себя вытянуть руку с чашкой.

Это же Сураклин, Сураклин, как заклинание, мысленно повторяла она.

Антриг протянул руку и принялся пить теплую жидкость.

— Спасибо, — проговорил он, осушив чашку.

Наконец он словно спохватился. Увидев большой диван, чародей направился к нему, — он как будто вспомнил, что и в этом мире существуют диваны для отдыха.

Антриг запустил руки в свою пышную шевелюру, словно его мучила головная боль.

— Извини меня, — проговорил он, — я вовсе не хотел покидать тебя надолго. Мне нужно было вернуться к тебе намного раньше.

Он закашлялся а потом проговорил:

— И Фаросу тоже нужно было присмотреть за тобой, дать тебе чувство уверенности. Но вышло так, что мне нужно было обязательно кое-что отыскать.

Джоанна все еще стояла перед ним, сложив руки на груди, ее сердце бешено колотилось.

— Ну… и как, — проговорила она сквозь зубы, — ты нашел то, что искал?

Он резко замотал головой.

— Нет.

После чего стал вглядываться в осадок на дне чашки, словно желая угадать по кофейной гуще, что его ожидает. Наконец он выдавил из себя:

— А Солтерис не сказал тебе, где он был все это время?

— Да нет, — сипло ответила. — Впрочем, я не слишком этим интересовалась.

Он быстро посмотрел на нее — взглядом затравленного зайца, подумала она.

— Все это мне надоело до черта, — сказала девушка, стараясь, чтобы голос ее не дрожал, — мне нужно было только вернуться домой. Я сыта по горло вашим проклятым миром. Кстати, ты сам как-то сказал… — тут ее голос предательски изменился, — ты сказал, что никакие беды не коснуться меня. Если ты сказал это искренне, то я прошу тебя: оставь меня в покое, вот и все.