Башня у моря

Другие дети Эдварда тоже были весьма добры. Маделин на время оставила свою больницу, чтобы ухаживать за мной, и, хотя Дьюнеден был вынужден вернуться в Лондон, Катерин осталась в Кашельмаре. Но больше всех поднимал мой дух Патрик. Он усердно работал вместе с Макгоуаном по делам имения, словно знал, что это лучший способ угодить мне. Он приглядывал за Томасом и Дэвидом с такой преданностью, будто то были его дети. Я больше могла не беспокоиться за них – они не останутся в небрежении, когда Патрик так заботлив.

В марте я получила письмо от Фрэнсиса. Он приглашал меня в Америку, чтобы я пришла в себя среди членов своей семьи. Если я не хочу ехать одна, то, может, мой приемный сын будет так добр, что проводит меня. Я была уверена, что новый лорд де Салис будет с почетом принят в моем старом доме на Пятой авеню.

Дорогой мой Фрэнсис! Я рыдала от такой его душевной щедрости. И считала, что с его стороны весьма благородно не испытывать неприязни к Патрику – сыну Эдварда, которого он не выносил. Подумала даже, каким он может быть бескорыстным, когда речь идет о моем благополучии. Однако вскоре узнала, что его расположенность к Патрику происходит из желания угодить не только мне, но и Саре.

Патрик в тот же день, когда мне пришло письмо от Фрэнсиса, получил письмо от Сары. Они к этому времени уже шесть месяцев состояли в переписке. К моему громадному удовольствию, Патрик, который никогда не отличался прилежностью в переписке, спешил ответить на каждое письмо Сары сразу же по получении. Сара присылала великолепные письма. Патрик показывал мне все, потому что они приводили его в восторг, а когда она написала, что поддерживает сделанное нам приглашение в Нью-Йорк, ему не потребовалось понуканий, чтобы принять приглашение.

– Поедем как можно скорее, – со счастливым видом сказал он мне. – Я улажу все дела по управлению с Макгоуаном здесь и с Мейсоном в Вудхаммере, наделю необходимыми полномочиями лондонских юристов, чтобы они в мое отсутствие действовали от моего имени. Маргарет, путешествие за границу – это то, что нам нужно! Я, конечно, понимаю, что ты в трауре и, вероятно, не меньше года должна вести тихий, уединенный образ жизни, но…

– Нет-нет, – перебила я его. – Эдвард вовсе не этого хотел для меня. – Так странно было произносить его имя. Мне захотелось заплакать, но я сдержалась. – Безусловно, давай как можно скорее собираться в Америку. Мне кажется, я сейчас больше всего на свете хочу оказаться дома.

4

Мы уехали в конце мая. Нам удалось купить билеты в надлежащие каюты на одном из лайнеров «Кунарда» под названием «Россия», славившимся своими удобствами и роскошью. Едва билеты были заказаны, я почувствовала себя на пути к выздоровлению. Что говорить – когда мы добрались до Ливерпуля и поднялись на палубу, я вдохнула морской воздух и ощутила себя здоровой. Когда же дала распоряжения горничной, что и как нужно распаковать, сразу вышла из каюты на палубу, чтобы присоединиться к семье.

Мальчиков нигде не было видно – они отправились исследовать пароход вместе с Нэнни, но Патрик внимательно вглядывался в толпу на набережной. Он облокотился о перила и подался вперед, но, когда я позвала его, выпрямился и повернулся ко мне. На его лице блуждала улыбка.

– Ты, кажется, очень занят, – беспечно бросила я. – О чем ты думал?

– Вообще-то, я думал о Саре. Маргарет, я наверняка женюсь на ней. Знаю, что влюблюсь в нее, а потом женюсь, остепенюсь, начну с новой страницы, как всегда хотел папа…

– Очень надеюсь, что ты не разочаруешься в Саре, – нервно проговорила я. – Нужно дождаться, когда вы познакомитесь, Патрик, а потом уже говорить об этом.

– Из-за всех ее замечательных писем чувствую себя так, будто знаю ее много лет! Я так чертовски волнуюсь… и все благодаря тебе, Маргарет. Ты понимаешь, как я тебе признателен? Ты оказала на мою жизнь такое огромное влияние. Если бы не ты, один Господь знает, где бы я сейчас был, но ты влияла на меня так, что я изменялся в лучшую сторону, благодаря тебе я стал таким, каким стал…

Он замолчал. Что-то привлекло его внимание внизу под нами в бурлившей на набережной толпе. Секунду спустя я увидела, что его лицо загорелось от возбуждения и он перевесился через перила.

– Наконец! – радостно воскликнул он. – Я уже думал, он не успеет! – Я недоуменно уставилась на него, и он, усмехнувшись, добавил: – Я сообщил ему, что мы уплываем, и он сказал, что приедет из Дублина проводить нас. Как мило с его стороны, правда?

Перевесившись еще сильнее через перила, он во весь голос прокричал ужасающе знакомое имя.

Я посмотрела вниз на Дерри Странахана.

Когда секунду спустя снова перевела взгляд на палубу, Патрика уже не было. Он мчался к трапу, и Дерри тоже припустил бегом, он яростно протискивался сквозь толпу. Меня отделяло от него некоторое расстояние, но я видела, как сверкают его черные глаза на белом от напряжения лице.