Басурманин. Крылья каарганов

– Не боись, не обижу.

Дамир выпустил мальца:

– Я спросить хочу…

– Чего раскричался? – из-за спины послышался зычный голос поварихи. – Никто тебя не забижает.

Хан оглянулся. Дородная раскрасневшаяся женщина вытерла руки о передник и, отвесив подзатыльник сыну, кубарем скатившемуся с лестницы к её ногам, посмотрела на Дамира:

– Ох, боярин Далемир! Спужал ты мальца маво. Ежели надо чего, у меня спроси. А коли не знаю, я вмиг служку сыщу.

Дамир спустился с лестницы и остановился рядом с поварихой:

– Меня Умилой кличут, – отступив, напомнила она. – Так чего надобно?

– Я князя сыскать желал, да что-то нет его негде, – растерянно оглядываясь по сторонам, ответил Дамир.

– А, так и не сыщешь. Нет его в тереме.

– Как так нет? Я вроде слыхал, невеста приехала.

Кухарка переменилась в лице, а потом плюнула в сердцах:

– Тьфу на неё, невесту эту. Видал бы ты её, боярин. Стан стройный, косища, что моя рука, по полам волочится, ни дать ни взять княгиня… Пока на личико-то не взглянешь.

– Ой, и не говори! – зашептал старший стольник, вывернувший из-за угла с подносом. – Носище, что клюв у птицы – огромный! И горб…

– У невесты? – изумился Дамир.

Кухарка рассмеялась:

– Ох, и горазд ты шутки сказывать, боярин Далемир! Ох и горазд! У носа горб. У носа…

И, забрав у стольника поднос, хохоча и похрюкивая, кухарка отправилась в поварню.

– Чего боярин желает? – склонился перед ним стольник.

– Князя сыскать, – гоня от себя тяжкие думы, пробубнил Дамир.

– Так он токмо к полуденной трапезе будет.

– А где же он есть?

– Дык к свадьбе готовится. Поутру свадьба-то!

– Поутру? Как так? – удивился Дамир.

– А чего ждать-то? Невесту чай для того сюда и привезли. Гости до бездорожника32 поспешат разъехаться. А то потом морозы крепкие вдарят, белым покровом землицу укроет и на телегах не проехать. Эх, боярин! Завтрева веселье рекой побежит! Увидишь, как на Руси гуляют. У тебя, поди, такого не было, в басурмании твоей?

– Не было, – растерянно ответил Дамир и, борясь с подкатившим к горлу жгучим чувством неминуемо надвигающейся беды, медленно побрёл из терема прочь.

Княжеский двор гудел. Народу набилось, что на шумное торжище в ярмарочный день. Ратники и служки доставали из повозок сундуки и короба. Матроны, мамки да няньки в цветастых ярких сарафанах и массивных, расшитых жемчугами киках гомонили так, что заглушали лошадей.

– Ох, и намаялись мы с невестою!

Услышал Дамир за спиной голос боярина Вледимудра Круточива. Тот стоял под лестницей в терем с воеводою и сотником, косясь на свадебное посольство, жаловался:

– Всю дорогу от Мурома изводила жалобами. То шибко быстро поехали. То медленно тащимся. То домишко для ночлега не тот. То каравай остыл. Ох, и хлебнём мы лиха с такою княгинею.

Побродив по двору, Дамир вернулся в терем.

– Медку не желаешь, боярин? – услыхал он голос старшего стольника за спиной. – Ах, вкусен медок! Ах, хорош!

Дамир отмахнулся от него и отправился в свои покои.

Когда шёл мимо трапезной, вновь увидал боярина Велимудра в окружении бояр и посольских. Сбавив шаг, он прислушался к разговору. Гости шумно обсуждали невесту:

– Где же ты, Велимудр Крутович, это чудо заморское сыскал? – посмеиваясь, расспрашивали они молодого боярина.

– Неужто покрасивши не смог найти невесту?

– Князь-то у нас пригожий, ладный. И княгиня ему под стать надобна.

– А эта? Всем хороша девка. Да личиком не вышла.

– Басурманский хан и то попригожее будет!

Гости захохотали, веселясь шутке, но увидав Дамира, разом притихли.

– Ты пошто в дверях стоишь, боярин Далемир! Проходи, чай не в гостях! – позвал его Велимудр. – Налейте-ка мёду боярину!

Стольники засуетились и кинулись к столу. Дамир оглядел посольских и, нехотя вошёл.

– Садись! – звал его Велимудр, хлопая по лавке рядом с собой.

Гости, порядком приложившиеся к мёду, вновь загомонили, обсуждая прелести невесты. А Дамир, присев с боярином, лишь пригубил поставленный перед ним кубок.

– Тебя князь перед обеденной трапезой в покоях своих ждать будет, – склонившись к самому уху, прошептал Велимудр.

Дамир покосился на него, но ничего не ответил. Только отпил ещё глоток и поставил кубок на стол.

– Невеста! Невеста идёт! – послышалось от дверей.

Гости повскакивали с мест и кинулись смотреть.

– Самое время, пока все красавицей любуются… – потянул его за руку Велимудр. – Ступай.

Дамир внимательно посмотрел на молодого боярина, помедлил, да и пошёл к маленькой двери, ведущей в переход к лестнице, что спускалась аккурат к поварне. Выйдя из трапезной, он, сам того не желая, взглянул в переход.

Статная девица шла мимо с высоко поднятой головой. Во взгляде – ни тени смущения. Походка – госпожи. Свита – как при дворе персидского шаха, с уродцами и прочими прихлебателями. По правую руку от невесты гордо вышагивал гонец муромского князя Жадан. И что забыл он рядом с ней? По левую руку семенила хромая уродливая и горбатая карлица с улыбкой, больше похожей на оскал гиены. А следом, несмолкаемая толпа разодетых мамок-нянек и муромских матрон галдела о том, как же хороша их невестушка.