Басурманин. Крылья каарганов

– Ах, ты волочайка беспутная! – услыхал Дамир уже знакомый возглас кухарки за спиной. – И чем тут князь прельстился? У ней же всё лицо в саже33. Ещё и браслет с бирюзой подарил. Тьфу, безсоромница34!

Взглянув на руку невесты, Дамир вспомнил о подаренном поутру перстне. Так вот, что значил сей подарок! Он уже слыхал, что браслет дарят невесте, ежели принимают такой, какая есть. Но откуда Влада знала о кровавом перстне, с которым в его народе передают избраннику самого себя до последнего дня жизни? Кто поведал ей об том?

Взглянув на перстень, он поспешил в княжеские покои.

***

Служка распахнул двери покоев, и Дарина вплыла в просторную светлицу. Гомонящие мамки, няньки да матроны ввалились следом, наполнив покои гвалтом. Распахнув сундуки и короба, они принялись доставать оттуда наряды, украшения, утварь, оглашая хвалебными возгласами каждую вещицу.

– Прочь подите! Оголтелые! – гаркнула на них Дарина.

Притихнув, бабы попятились к дверям.

– Далече собрался? – остановила она Жадана, когда он вслед за бабами собирался выйти из покоев. – Сказ к тебе есть.

Прикрыв за мамками-няньками двери, Жадан опустил запоры, приблизился и, обхватив Дарину, притянул к себе.

– Сказывай, лапушка!

– Поди разведай, что за басурман у трапезной был. Откуда он тут взялся, кто таков будет.

– Нет в том нужды, лапушка. Полюбовник женишка твоего сей басурманский хан. В терему живёт. Боярином Далемиром кличется. Запросто в покои княжеские входит. Сказывают, голос в думе имеет. Бояре и воевода его слушаются. Во всём, что стражи и дружины касаемо с ним советуются.

Дарина отпихнула от себя Жадана:

– Как меня винить, так на речи не скупился дядюшка. А в мужья мне бабу выбрал. Да ещё и венец княжеский ей на голову надел.

– Верно сказываешь, лапушка! Баба та с виду скромница. Под платьем мужским хоронится, а с басурманом лихим воловодится.

– Ты откель про то прознал? Кто поведал, али сам видал?

– Сам видал, сам слыхал всё, лапушка. Как взор с хана не сводит за трапезой, как по ночи хан в покои княжеские пробирается, как до зори ласками одаривает. Вот и теперь он в покои пошёл.

Дарина схватила со стола кубок с питьём и швырнула в дальний угол.

– Благодарствую, дядюшка! Ох, и выбрал в мужья ты мне князюшку! Обещал бабу, да поведать забыл, что при ней басурманский хан состоит. И округа небось слухом полнится, что правитель в Рязани охальник срамной. Кабы знали они! Князь-то и того хуже – баба!

– Не возьму в толк печали твоей. Нам-то с того токмо выгода, – схватил её в охапку Жадан. – Коли баба-князь с ханом ночи проводить станет, стало быть, и нам раздолье. Да и мне спокойней, коли рядом я.

– Так-то оно так, Жаданушка! Токмо править в Рязани я желаю.

– Как же то устроить, лапушка?

– Делай, что велю, и всё сладится.

– Что удумала ты, моя сладкая? Смуту какую, али ещё чего?

Дарина топнула ножкой, подбежала к столу и с размаху, всё, что было на нём, сбросила вниз, огласив покои жутким грохотом.

– Цыц ты, голдень беспутный! Языком метёшь, что баба подолом, – шикнула на него Дарина и, повернувшись в дальний угол, позвала. – Сида!

Из вороха тряпья, сваленного в углу, выбралась горбатая карлица.

– Раздобыла, чего я велела?

Карлица уселась посреди светлицы на пол, без стеснения задрала юбки и извлекла из прицепленного к поясу передника кожаный мешочек.

– Да ты что, лапушка! В уме ли ты, голубушка? Неужто бабу-князя со свету извести возжелала? Есть пути понадёжней этого…

Дарина зыркнула на него и зашипела:

– Молчи, окаянный! Молчи!

И повернувшись к карлице, зашептала:

– Сказывай, Сида, что делать станешь?

Карлица посмотрела на неё, подобрала юбки, вскочила на короткие ножки и забубнила:

– Перетру травки, в медок кину. Князю ночью испить поднесёшь. Как пригубит постылый из кубка, так себя потеряет. Позабудет про матушку. Не схочет. Не вскочит. Не взглянет. То, что есть на сердце, всё открой ему. Согласится со всем, примет сказанное. Токмо много пить не дозволяй ему. Коли лишнего хватит и вовсе поутру в землю ляжет.

– Нешто ты её погубить удумала, лапушка? – испуганно глядя на двери, зашептал Жадан. – Кто поверит в кончину безвременную?

– Да не стану травить я её, не печалься ты. Коли послы, что на празднество съехались не поставят под двери нам послухов, то и страшиться нечего. Посидим по-бабьи, поохаем. Нонче же пусть она уверует, что я ей не вражина последняя. А как стерпится, так и сладится. А ты вот об чём поразмысли, – теребя платочек, Дарина заходила по светлице взад-вперёд, а карлица ковыляла за ней следом, держась за юбку. – Кабы хан тот чего не удумал. Не мешался бы под ногами, не спутал дорожки.

– Не спутает, лапушка! – ухмыльнулся Жадан. – Он и шагу из терема не ступит. Тут князь-бабу свою дожидаться станет.

***

Оглядевшись по сторонам, Дамир распахнул двери и вошёл в светлицу. Владелина поднялась ему навстречу.

– Стосковался я, княгиня моя, – обнимая Владу, прошептал Дамир.

Она слегка улыбнулась, увидав перстень на его руке, на миг прижалась к груди любимого, но, тут же отпрянула, ничего не ответив.