Батальон, к бою!

– И вот мой самый главный инженериус, на котором вся механика наших многочисленных производств держится, – Отто Шмидт. Герой войны, награжденный за свои подвиги медалями по высочайшему повелению аж самой всемилостивой и благословенной нашей государыней императрицей. Даруй, господи, ей здоровья! – и все присутствующие, привстав, перекрестились на иконы в чистом углу.

Сам «герой», о котором сейчас шла речь, стараясь выглядеть как можно солиднее, аж надул от важности щеки. Что сказать, предварительная тренировка перед этой поездкой даром не прошла.

– Ну, так вот, к чему я это все говорю? – Егоров пристально взглянул на хозяина дома. – Надумал я, что мне торговый представитель в хозяйстве нужен. Хорошие управляющие и даже вот инженеры-механики у меня уже есть, а вот сведущего в торговых, купеческих делах человека я пока что себе не приглядел. А это, ты и сам, наверное, прекрасно понимаешь, дело совсем не простое. Тут ведь, помимо купеческой хватки, к нему и доверие должно быть большое. Ну как же незнакомому человеку можно большие денежные обороты доверять? Ты бы вот смог, Иван Кузьмич, малознакомому довериться?

– А какие обороты, ваше высокоблагородие? – просипел тот с волнением.

– Потап Савельевич, чего там у нас со всеми доходами на нынешний день? – спросил своего ветерана-управляющего Егоров.

– Ну, покамест годовой оборот у нас на тысяч пятьдесят, ваше высокоблагородие, – почесал в задумчивости лоб Елкин. – Правда, из него надобно убрать все расходы, налоги и всякие подати. Опять же что-то мы снова в производство вкладываем, а что-то у нас на закуп зерна уходит. Вообще там много всяких хозяйственных расходов имеется, вы же знаете.

– Ты мне чистую прибыль скажи, без этого вот всего, – потребовал Алексей.

– Тысяч пятнадцать-семнадцать в год мы точно имеем, – уверенно ответил тот. – Это из тех денег, что уже нами выведены из оборота. И с каждым годом эта сумма увеличивается, потому как производство все более начинает расширяться.

– Пятнадцать тысяч дохода… – прошептал пораженный до глубины души купец.

– Ну, ничего, ничего, – «успокоил» его Алексей, – мы ведь только лишь начинаем разворачиваться. Пока только примеряемся. Так вот, обороты наши растут, и пора нам нашу прибыль вкладывать в дело. И тут мне нужен знающий и надежный человек, на кого я мог бы положиться так же, как и на всех своих помощников. Хотел бы таким человеком стать?

Кровь у купца отхлынула от лица, и он побледнел.

– Хотел бы, ваше высокоблагородие, – просипел он чуть слышно. – Не смею даже о том и мечтать.

– Ну, это ты зря, любезный, – усмехнулся Егоров. – Мечтать нужно всегда. Мечта, да еще и с божьим провидением, ставит нам высокие цели и даже определяет сам смысл в этой жизни, а ежели повезет, то и направляет прямиком к ним. Не буду я ходить вокруг да около: есть у меня человек, друг и мой самый близкий помощник, и он пока что еще не женат. Некогда ему, понимаешь ли, создавать семью ранее было: то государева военная служба у него была, то это вот мудреное инженерное дело его в поместье тяготило. Вот я и подумал: а что если бы он и одна из твоих дочерей взяли бы да и связали себя святыми узами брака? Тогда, Иван Кузьмич, глядишь, и между нами бы доверие появилось. А вот после этого и сам Бог бы нам велел общие дела с тобою вести.

– Глашка! – выкрикнул с места купец. – А ну, поди сюда быстро!

В горницу стремглав влетела румяная, крепко сбитая девка, что называется, «кровь с молоком».

– Вот, Алексей Петрович, моя Глафира, – представил дочку купец. – Шустра, покладиста и готовить умеет. Мастерица, вышивает не хуже любой белошвейки. А уж здоровьем ее Боженька совсем не обидел. Ох и хорошей женой девка будет!

Лешка покосился на Курта, друг фыркнул и чуть покачал головой. «Все правильно, выходит, что и я не ошибся, – понял его жест Алексей. – Как говорится, хороша Глаша, да не наша».

– Иван Кузьмич, дорогой, – с улыбкой обратился он к купцу, – у тебя ведь и другая дочь есть, не в обиду пригожей Глашеньке, позови-ка сюда свою младшенькую.

– Так ведь она, это самое… она ведь… Я ведь думал ее другому, – бормотал в смятении хозяин. – Ее вот-вот уже скоро сватать хотели приехать!

– Кузьми-ич, – протянул с улыбкой Алексей. – Ну что ты, право слово, дорогой ты мо-ой! Как у нас в народе говорят: у тебя товар, у нас купец? Мы-то, видишь как, самые первые к тебе приехали. Или ты уже раздумал со мной общее дело иметь?

– Я? – переспросил в смятении Лазарев. – Да ни в жизнь! – после секундной паузы решительно рубанул он рукой. – Варвара, а ну-ка подь сюда! Только она ведь у меня с норовом, Ляксей Петрович! Шибко вумная девка, книжки всякие разные читает, слова мудреные говорит. О симпатии этой мне уже сколько раз сказывала, когда я ее наставлял, чтобы она к будущему сватовству своему готовилась.

– Да не волнуйся ты, Иван Кузьмич, – улыбнулся Лешка, видя, как Курт не выдержал и вскочил со своего места при виде вошедшей в гостиную стройной и пунцовой лицом девицы. – Есть там симпатия, вот, а ну, сам погляди!