Батальон, к бою!

– Да что я-то? Как начальство прикажет, так и буду думать, – усмехнулся Лешка в ответ. – Однако береженого Бог бережет. И как по мне, так нужно готовиться к непредвиденному, чтобы упреждающего удара турок по себе не пропустить. Запросто ведь может так случиться, что война раньше не только для нас, но даже и для самого противника может начаться. Как бы он не хотел эти отпущенные вами ему три года повременить, – фыркнул насмешливо Лешка.

– Чего-о? – протянул скептически полковник. – А ну-ка, Егоров, поясни лучше, чем ерничать!

– Да я не ерничаю, Сергей Николаевич, – ответил со вздохом Алексей. – Я же ведь не знаю, что там сейчас в Диване Блистательной порты творится, чтобы вот такие точные прогнозы делать. Но знаю одно: что для турок уход Крыма из их владений к России – это как серпом по… ну, в общем, архиболезненная тема для них. Рассказывали же, что четыре года назад, когда его под себя забирали, мы буквально на волосок от новой войны были, чудом она не случилась, а ведь османы тогда к ней еще и менее были готовы. Любое событие могло ее тогда спровоцировать, но как-то обошлось. Султану за это, я думаю, уже всю плешь его подданные и высшие сановники проели. Он, небось, спит и видит себя входящим в Бахчисарай под восторженные крики татар. А тут вдруг пышное и вызывающее путешествие русской императрицы как раз в этот самый Крым, с инспекцией всего южного края, который еще совсем недавно был обычной провинцией Турции. Не будет ли это тем самым толчком, который и послужит резкому ускорению подготовки и даже началу самой войны? Там ведь сейчас возле султана, небось, много таких влиятельных сановников и европейских дипломатов ошивается, которые могут ему «грамотно» эту весть преподнести. А вот разогретая особыми людьми чернь еще и жару, антуражу на улицах добавит, чтобы подтолкнуть к принятию нужного определенным силам решения. Господин полковник, как вы сами-то думаете, неужели там, в Стамбуле, сейчас таких сил нет, которые бы в уши властителя не шептали, что нужно обязательно дорезать этих русских и смыть их кровью обиду Кючук-Кайнарджийского мира?

– Есть, – тихо проговорил Баранов, глядя в одну точку на карте. – Там сейчас много тех, кто в уши Абдул-Хамиду шепчет. Ну а нам-то что ты сейчас прикажешь делать?! Вот мы-то что с тобой здесь сможем вообще предпринять? – поднял он глаза на Алексея. – Когда аж сам всесильный Григорий Александрович уверил императ… – и он, не договорив, сжал плотно губы. – В общем, Егоров, давай мы с тобой договоримся так. Я тебе не мешаю и не препятствую, да и неволить я тебя не могу, так что ты можешь составить свой рапорт со всеми теми выкладками, которые до меня сейчас здесь доводил. Хочешь – так передавай его по всей форме дальше по инстанции, ну-у и…

– И жди три года, – докончил за него фразу Алексей.

– Господин подполковник! – Баранов вскочил с места. – Ты!.. – и он махнул рукой. – А иди-ка ты уже к своему батальону, Егоров, делом лучше займись. Тебе вон скоро такая миссия серьезная предстоит, а ты мне тут все нервы мотаешь!

– Есть идти к батальону! – Егоров отдал честь и, резко развернувшись, вышел за дверь комнаты начальника.

– Как будто бы я не пробовал свои опасения до верхов доводить, – пробурчал Баранов, присаживаясь за стол. – Так ведь по рукам надавали, чтобы не лез куда не следует!

* * *

– Ваше высокоблагородие, здравия желаю! – отдал Алексею честь у первого же поста караульный в егерской шинели. – С приездом вас!

– Спасибо, братец, – козырнул в ответ Лешка, оглядывая солдата. – Четвертая рота, плутонг Щепкина Нила? Из последнего пополнения?

– Так точно, – вытянулся тот по стойке смирно. – Рядовой четвертой пешей роты, седьмого стрелкового отделения, Кириллов Федот. Прибыл в ваш батальон два года назад из Воронежского пехотного полка.

– Ну-ну, молодец, выглядишь опрятно, хотя знаю: вы только вот вчера грязной дорогой сюда пришли, – похвалил солдата Алексей. – Где само командование батальона расположилось?

– Дальше по улице, ваше высокоблагородие, потом поворот направо, и большой дом будет. Вот как раз в нем-то и сидит все начальство. Да там на часах сейчас наш караульный стоит. Уж он вас сразу углядит, шибко зоркий егерь, Тихоном его зовут.

– Спасибо тебе, братец, – Алексей кивнул и направился в указанную ему сторону.

* * *

До Кременчуга оставалось еще верст сорок по грязной, размешанной пехотой и конницей дороге.

Алексей с капитаном Рогозиным наблюдали, как в котелки стоявшим в очереди артельным повара накладывают огромными черпаками горячую кашу.

– Эх, жалко, двухосная полевая кухня у нас сломалась, – печалился старший интендант. – Две одноосные весь этот путь совершенно целехонькие прошли, а вот у той большой уже на пятый день передняя ось надломилась. Видать, нагрузка была слишком велика, вот потому она и не выдержала. И немудрено, в первый раз ведь такое чудо на колесный ход у нас встало.