Батальон прорыва

– Если мне не изменяет память, в двух километрах отсюда дорога делает резкий поворот налево, на Умань. Если нас приведут в город, то возможность побега уменьшится, к тому же нас могут разделить. Поэтому предлагаю, когда дойдем до поворота, напасть на конвоиров и уходить направо, тогда немцы смогут стрелять нам только в спину, а не с трех сторон. Причем часть из них еще не дойдет до места побега, а другой части придется возвращаться, но при этом им надо следить за другими военнопленными. По обе стороны дороги поля подсолнуха. Мы будем уходить, как я уже сказал, вправо. Насколько я помню по карте, за полем роща, за ней речка, за речкой лес. Они скроют нас до ночи, а ночью немцы вряд ли будут нас искать. Так что передайте бойцам, чтобы ждали команды.

Напряжение не отпускало Скоморохова до самого поворота. Удастся ли убежать? Удастся ли избежать поимки и немецкой пули? Да и как бежать, ноги от усталости одеревенели. При подходе к повороту смирился. Будет что будет. Лучше уж смерть, чем унижения. Скоморохов посмотрел на худого жандарма. Немец схватился за живот, побежал в заросли подсолнуха. «Не иначе, молочко с яблоком на немца подействовали», – подумал Андрей.

Двужильный толкнул его локтем.

– Самое время. Приготовиться.

Скоморохов только сейчас заметил пистолет в руках майора. Его зычный крик «Пора! Братцы, бей немца!» всколыхнул колонну. Первыми на конвоиров набросились красноармейцы в будёновках. Один из них накинул на голову немца шинель, другой ударил ножом, третий выхватил у него винтовку, выстрелил в жандарма, но промахнулся. Жандарм выстрелил в ответ. Боец повалился на землю, буденовка упала с его головы. Скоморохов кинулся к убитому, выхватил оружие из его рук, приготовился стрелять с колена, но на жандарма уже накинулись красноармейцы. Взгляд выхватил в суматохе перекошенное страхом знакомое лицо, это было лицо комбата Проскурина. Старший лейтенант упал на колени, поднял руки вверх. Рядом с ним, уткнув голову в дорожную пыль, лежал сухопарый боец. Андрей хотел нажать на спусковой крючок, но окрик Двужильного заставил его поторопиться.

– Уходим! Быстрее!

Андрей кинулся в подсолнухи и чуть не споткнулся об худого жандарма. Немец лежал в луже крови и собственных испражнениях, со спущенным до колен галифе и перерезанным горлом. Сзади раздались частые выстрелы из винтовок и крики немецких солдат. Заглушая их, громыхнула граната. Послышались громкие стоны раненых. Скоморохов прибавил бег, но вскоре дыхание сбилось, в голове застучало, сердце готово было вырваться наружу. От слабости ноги стали заплетаться. Андрей споткнулся, упал. Бойцы в буденовках подняли, взяли у него винтовку. Бег продолжился.

До рощи у речки Скоморохов добрался в полубессознательном состоянии. Здесь ему удалось передохнуть и вдоволь напиться. Переправа вплавь через речку освежила, придала бодрости. Вскоре ночь скрыла два десятка беглецов. Девять бойцов в буденовках были из группы майора Двужильного, остальные прибились во время побега. Пользуясь темнотой, ушли от возможной погони. День провели в чистом поле под тремя подбитыми танками Красной армии. Мимо по дороге время от времени проходили немцы, им было невдомек, что под поврежденными машинами могли скрываться красноармейцы.

С наступлением сумерек после недолгого совещания решили идти к Киеву. Двужильный уверенно заявил, что Киев – столица Советской Украины, его немцам не отдадут, будут защищать его до последней возможности. С ним согласились не все, четверо бойцов решили идти отдельно, а немногочисленный и почти безоружный отряд Двужильного взял направление на Киев.

Сентябрь 1944 года. Специальный проверочно-фильтрационный лагерь НКВД

Шилохвостов прервал рассказ Скоморохова вопросом:

– Ты чай будешь?

Андрей еще не успел отойти от тяжелых воспоминаний, а потому непонимающе посмотрел на старшего лейтенанта:

– Чай? Буду.

Шилохвостов вышел и вскоре вернулся с двумя кружками горячего чая, которые поставил на стол.

– Давай, Скоморохов, передохнем, чайку попьем, а потом продолжим.

Когда кружка Андрея опустела, Шилохвостов сказал:

– Ты мне поподробнее расскажи о своем пребывании в партизанском отряде и лагере для военнопленных. От этих показаний и от результата их проверки во многом будет зависеть твоя дальнейшая участь.

– Так я к этому и вел.

– Раз к этому вел, то рассказывай дальше…

Сентябрь 1941 года. Белоруссия