Батя, Батюшко и Бэмби

— Чего ты там и кому наобещал, если это интереснее двустороннего гидроцеле[44]?

Антон внезапно зарделся, чего за ним уже давненько не водилось.

— Девушке, — проговорил едва слышно.

— Это аргумент, — вздохнул Денис. — Красивая?

— Да, — ответно вздохнул Тося. — Рыжая.

— Снимаю аргументацию, — рассмеялся Дэн. — Против красивой рыжей девушки никакая водянка не устоит, даже двусторонняя.

— Так я побежал? — Малин уже вставал на ноги.

— Беги. Призыв «Medice, cura te ipsum» ты уже исполнил.

* * *

— Вам письмо, — сказала Славочка, проходя в комнату.

— Какая прелесть, — Изольда Васильевна поправила томик Островского, лежавший на журнальном столике.

Конверт с посланием лег рядом.

— Ну надо же, в бумажном конверте, — пробормотала актриса, — без подписи. Аноним. Шарман. Деточка, ты пока повтори тот монолог, который мы разбирали на последнем занятии, а я очки на кухне оставила. Пойду заберу.

Конверт Изольда Васильевна забрала с собой, но, перед тем как его открыть, выглянула в окно. Ну, так и есть: сидит на карусели Славочкин ухажер, что-то там в телефоне читает. Замерзнет ведь. На чай его пригласить, что ли? Жалко парня. А с другой стороны… девушек надо добиваться и уметь ждать.

Изольда Васильевна отошла от окна, нацепила на нос очки и ознакомилась с посланием.

«Си.
Ре.
Надо.
Надо си,
Надо ре,
Надо до.
Се-
Ре-
Надой
Дождь стучит
О стекло.
И — стекло
Тонко-
Струйной
И звенящей
Мелодией
Вниз.
Ба-
Ра-
Баном.
Дождь стучит
И стучит
О карниз.
Ярой
Славой
Он наполнит
Пустующий день.
За-
Цве-
Тает,
Тая тайну
В бутонах,
Сирень.

P.S. Как вы думаете, ей понравится?»

Молодость, молодость… ты прекрасна и неповторима. Изольда сняла очки и залила в самовар воду.

— Деточка, позвони своему кавалеру, пусть поднимается, — сказала она, вернувшись в комнату. — Замерзнет ведь на карусели.

* * *

Оля посмотрела на часы и вздохнула. Одиннадцать вечера, Никита не спит. Не встанет же завтра. Уже третий раз прибегает воды попить, а в глазах — ожидание и страх.

— Мам, а вдруг он не придет?

— Что значит, не придет? Конечно, придет, — она успокаивающе погладила сына по макушке. — Я же тебе говорила, у Дениса сегодня поздний прием, а потом ему надо к себе домой заехать, забрать что-то.

— А он не говорил — что?

— Нет.

— Ну ладно, — Никита вздохнул. — Может, чай попьем?

— Ты уже воды напился так, что еще глоток — и лопнешь. Давай-ка лучше в кровать.

— А ты меня разбудишь, когда Денис придет?

— Обязательно.

Она проводила взглядом худую фигурку сына и нажала на кнопку чайника. Сейчас откроет форточку и достанет сигарету. Совсем как когда-то. Поздний вечер наедине с самой собой. Только раньше она была одинокой женщиной, а теперь — ждущей. И это существенная разница.

У Дениса бывают затянувшиеся вечерние приемы, экстренные операции, Оля к ним привыкает. Привыкает ждать своего мужчину. А сегодня он совсем припозднился. И она не знает: позвонить или нет? Еще не пришло чутье, когда можно, а когда не стоит. Но оно придет, обязательно. Написать?

Глянула на часы. Решила, что, если не объявится через четверть часа, напишет. А пока заварит чай.

Все произошедшее в ее жизни за последнее время было таким новым и прекрасным, что казалось Оле невероятно захватывающим. Каждый день совершалось маленькое открытие, каждый день она познавала что-то новое, словно маленькими шажками постигала новую науку, новое искусство — совместную жизнь с любимым человеком. Когда ты жаришь тосты, а он делает кофе, и вы хором говорите ребенку: «Шарф забыл!» И целуетесь, закрыв дверь в ванной. А в корзине для грязного белья появляются его рубашки. Его рубашки! Которые она потом, уже выстиранные и высушенные, гладит. И это, оказывается, такое счастье — гладить на завтра рубашку мужчине.

И цветы — это тоже такое счастье. Оля посмотрела на стоявшие в вазе ветки голубой гортензии, которые ей преподнесли два дня назад в честь 8 Марта. Пушистые и совершенно сказочные. Когда она, стоя в ванной, наполняла вазу водой, а потом ставила в нее цветы — увидела в зеркале собственное отражение и заметила, что глаза у нее были точь-в-точь такого же цвета, как гортензия.

Вообще, 8 марта, как сказал Денис, их ждали с визитом, деятельная Галка собирала гостей. Но Оля была не готова. Она попросила:

— Можно, мы не поедем?

Она не знала, как объяснить, что то новое, что рождается сейчас, такое замечательное, светлое, хрупкое, — совсем не предназначено для большого круга друзей. Потом, когда окрепнет, станет прочным и устойчивым, она поедет в гости к Галке, обязательно, но не сейчас. Ничего этого Оля не сказала, но он, кажется, понял. И к Галке они не поехали, а вместо этого пригласили к себе Изольду, а потом и папа подъехал с двумя букетами.

Маму Оля поздравила по телефону. Избежать расспросов на тему «поздравил ли тебя отец» не удалось. После утвердительного ответа дочери мама заметила, что лично ее он не поздравил.