Батор (СИ)

«На нашей земле произошла страшная трагедия…»

«Трагедия?» — Марго отвернулась от схода, приблизилась к стене и выглянула за неё: центральный холл пустовал, детей вывели на вечернюю прогулку, более того, в последние дни — насколько воспитанница украдкой подслушала — были задействованы все секции в школе и в баторе, будто шнури и учителя хотели максимально увлечь детей и вывести из зданий. Зачем? Никто не знал, но Марго и Сергей успешно пользовались этим, чтобы не быть пойманными ни шнурями, ни братвой.

«Все последние дни… »

«Ага!» — Марго нахмурилась, выглянула больше и приметила открытую дверь грымзенной — именно оттуда доносился эхом знакомый голос, после, вновь оглядевшись и убедившись, что коридор пустой, перебежала к стене и стала подбираться по ней к двери.

«…каждый из нас глубоко страдал и пропустил через своё сердце всё, что происходило в российском городе Беслане. Где мы столкнулись не просто с убийцами, а с теми, кто использовал оружие против беззащитных детей».

Марго замерла, сжала руку, какой придерживалась за стену, в кулак и совсем притихла. До заветной двери оставалось не так много, но девчонка не смогла сделать и шага. Голос Президента — а она припомнила его по выступлению в новостях в феврале, мае и августе — и его слова вызвали зябкую дрожь. И будто намеренно он продолжал говорить страшное:

«И сейчас я прежде всего обращаюсь со словами поддержки и сопереживания к людям, потерявшим самое дорогое в жизни — своих детей, своих родных и близких. Прошу вспомнить всех, кто погиб от руки террористов в последние дни».

Президент помолчал. Коридор громче наполнил скрежет помех телевизора. Марго затряслась, тяжело задышала и отмерла тогда, когда из грымзенной донеслись шёпот и приближающиеся шаги. Тогда она юркнула в узкий пролёт между дверью в досуговый кабинет и коридором, прижалась к стене и, поборов страх, выглянула.

Смотрящие выступление Президента шнури только дверь закрыли — хлопок её огорошил коридор и стал таким громким, что Марго вновь зажмурила глаза и приподняла плечики. Отпрянув обратно к стене, воспитанница задумалась: стоило ли соваться?

Сомнений не было — что-то снова случилось, но при чём тут дети? Разве это возможно? Разве агрессия, всегда существовавшая между взрослыми, могла пойти на детей? Особенно в таких масштабах, когда гибли десятки и десятки… Неужели кто-то осмелился поднять руку на таких, какой была Марго, Сергей и Олег?

Воспитанница вдохнула глубже, припомнила события первого сентября и состояние Олега и всё же решила — правда стоила того, чтобы узнать, потому, покинув укрытие, она продолжила подбираться ближе к дверям. Из-за того, что их закрыли, дальнейшая речь шла тише и неразборчивее, и Марго предположила, что шнури также звук убавили.

Оказавшись перед входом в грымзенную, Марго вновь осмотрелась, сделала осторожный шаг и, положив руки на белую старую дверь, приникла к створке ухом. Сначала она слышала только учащённый стук собственного сердца. Ей было страшно. И куда больше её волновало не то, что её поймают, — Марго привыкла бегать и сейчас убежит — а та самая истина, какая скрывалась за трагедией. Сознание дербанили противоречия и сомнения: не могло быть так. Власти врали.

Постепенно голос Президента стал чётче:

«…Нужно признать, что мы не проявили понимания сложности и опасности процессов, происходящих в своей собственной стране и в мире в целом.

Во всяком случае, не смогли на них адекватно среагировать. Проявили слабость.

А слабых бьют».

Марго отпрянула от створки, удивлённо уставилась на свои руки и помотала головой — нет, чепуха. Помрачнев, Снегирёва снова приникла ухом и прислушалась, пытаясь уловить в словах то, что опровергнет всё, сказанное ранее. Однако, чем дальше, тем больше подтверждений получала другая сторона:

«…Мы, как я уже многократно говорил, не раз сталкивались с кризисами, мятежами и террористическими актами. Но то, что произошло сейчас, — бесчеловечное, беспрецедентное по своей жестокости преступление террористов»

Руки сжались в кулаки, глаза прикрылись, Марго продолжила упрямо слушать:

«Это не вызов Президенту, парламенту или Правительству. Это вызов всей России. Всему нашему народу».

Это — нападение на нашу страну…»

Наступила пауза. Плечо ощутило тяжесть. Марго дёрнулась, её придержали, а когда она мотнула головой, то прикусила язык, выдыхая через нос. Рядом оказался всего лишь Сергей. Прислонив палец к губам, он убрал руку с её плеча и также приник к другой створке ухом. Оба воспитанника вслушивались в то, что говорил глава Российской Федерации.

«Террористы считают, что они сильнее нас. Что они смогут запугать нас своей жестокостью, смогут парализовать нашу волю и разложить наше общество. И, казалось бы, у нас есть выбор — дать им отпор или согласиться с их притязаниями. Сдаться, позволить разрушить и «растащить» Россию в надежде на то, что они в конце концов оставят нас в покое…»