Батор (СИ)

В сознании строки продолжились, и он затянул их уже под нос будто навязчивую песенку: «Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста где-то недокушанных, недоеденных щей…» Ромыч стоял как вкопанный, пялясь на бурчащего Олега несколько минут точно. За это время Волк стихотворение закончил, снова вскинул пистолет, и, прицелившись, выстрелил — на этот раз хуже, четвёрка, вот только и рука левая ныла с непривычки: давать такую нагрузку на не ведущую руку такая себе затея.

— А ты откуда? — донеслось, наконец, тихое.

— В Банде их был до батора, — спокойно пояснил Олег. — Когда скины совсем неуправляемыми стали, ушёл по доброму слову и договорённости. Тогда-то в кабинете у него и увидел несколько вариантов целых собраний его стихов, понял, почему, да и при любом удобном случае он всегда какую цитату давал. — Губы невольно дрогнули в улыбке. — Потому пускай Тиша выучит. Звучит бредово, но старика задобрите, а там и обиды забудет.

Олег попытался прицелиться снова, однако на выдохе опустил пистолет на стойку — рука совсем плохой стала, да и перед глазами всё плыло от усталости. Волк признал, что нужен отдых, потому, убрав оружие на подставку, и туда же пустой магазин, повернулся спиной к мишеням и посмотрел на Игрока.

— Никогда б не подумал, — сознался Ромыч.

— Питер же, — Волк пожал плечами.

— И то верно, — хмыкнул друг, — вечно забываю, где мы живём. Спасибо, что не Шолохова помнить…

Тут уже удивился Олег, на что Ромыч осклабился.

— Тишка говорила о той сельпо. У них на Юге строки Шолохова один заставляет учить.

— Да-а-а уж, — протянул Олег, не зная, как и реагировать. Культурные криминальные авторитеты — кому рассказать, так комедия с канала «ТНТ» не иначе.

Пару минут помолчали, размышляя каждый о своём. Олег успел припомнить чудаковатого Руденко и его маяковские выкидоны, отчего улыбка так и не сходила с уст, а Ромыч рядом молчал, очевидно отходя от «культурного» шока. Однако вскоре Волк вспомнил ещё кое-что, что его беспокоило, оттого, оглядев пустующее пространство стрельбища, поинтересовался:

— Что с мусорами? Те ещё наведываются?

— Гром? — Олег мрачно кивнул. — Приходил недавно, — теперь покивал Ромыч, опёрся на стойку и поскрёб пальцами какое-то мелкое пятно — от пива или ещё чего покрепче. — Но у матери всё схвачено, так что нормально.

— А?..

— Спрашивал, не выдали. Расслабься. Забудет, времени сколько прошло.

— Спасибо, — Олег тихо выдохнул, не став развивать, что мусора порой обиды годами хранили.

Говорить о ментах — дело скверное, обычно после такого на них натыкаешься, легки на помине, потому продолжать разговор оба не стали. На вдохе Ромыч поднялся, стал прятать в коробку пистолет, туда же положил пустой магазин.

— Тишка не обрадуется, — пробормотал он, хлопнув руками по корпусу чехла.

— Всё лучше, чем воинствовать районами, — тут же парировал Олег.

— И то верно.

Кивнув, Ромыч достал ключи и отправился в скрытый от глаз кабинет. Олег привычно отвернулся, не став пялиться, и посмотрел на лестницу, ведущую на чёрный коридор спортбара. Славно всё-таки выходило — пускай и Ромыч был старше его на два года, оба как-то почти сразу нашли общий язык, и всегда поговорить было о чём. Олег не стал лукавить: такое внимание от старшего, совершеннолетнего, ему определённо льстило, надеялся он только, что не сильно проблем добавил ему и его семье не только с тем событием, но и сегодняшней просьбой.

Откуда-то сверху донёсся топот, дверь вниз открылась и следом за ним послышалось бойкое и звонкое:

— Нашла-а-а! Они внизу, Тишка!

По ступеням сбежало чудо с двумя хвостиками и криком «Ро-о-омка!» и спустя пару секунд её тут же перехватил вернувшийся вовремя Ромыч. Он только успел спрятать связку ключей, как Иришка кинулась к нему.

— Ох, и тебе привет, — улыбнулся добро Ромыч, на что Иришка так и повисла на его шее, обнимая.

— Мы с Тишкой заскочили, — отпрянув, проговорила младшая Емельянова. — И, привет, Олег. — Она махнула ему ручкой.

— Привет-привет, — улыбнулся он, также помахав ей рукой.

Ромыч качнул головой, и все поспешили подняться, меж тем Емельяновы разговорились:

— Как в школе?

— Да как-как, обычно, — бойко просипела Иришка. — Только Светковой пришлось в нос дать.

— Эт зачем это?

— Как Тишка учила: повезло ей, что ещё рюкзаком не додала.

— Кому? Тишке или Светковой? — растерялся Ромыч.

— Светковой, — хохотнула Иришка. — Это же я ей нос разбила.

Олег улыбнулся — странно было бы ожидать другого в такой семье. Уже наверху он закрыл дверь, отключил рубильник, и Ромыч благодарно кивнул — тяжело пришлось бы это делать ему с сестрой на руках, которая продолжала рассказывать что-то там про одноклассниц и побоища. Олег только улыбался на это, не встревая. Какие бы ни были отношения у Емельяновых, Игрок сестёр любил, и они его любили, да и все друг за друга стояли, а внутренние разногласия — типичное семейное, какое решали также сообща.