Батор (СИ)

В основном помещении бара уже было полюдней. Присутствовали рабочие в перерыв, но нашлись и те, кто в обеденное время уже распивали спиртное и комментировали шедший повтор матча на телевизоре. Порой слишком громко. Трое подошли к бару, где сидела сама Тишка.

Олег украдкой скользнул по ней взглядом. Стандартная чёрная кожанка пестрела сине-белыми нашивками, где самая большая — эмблема ФК «Зенит» — лепилась на всю спину. Другие более мелкие нашивки уже с обозначением причастности к деятельности ультрас тянулись по плечам, и на левом к ним Олег тут же приметил новую с изображением поднятого кулака в сине-белых цветах. Надпись «ведьмы» подсказала, что нашивка относилась к созданному Тишкой подразделению.

Тёмные волосы Емельяновой слегка поникли, скорее, от долгого ношения на голове мотоциклетного шлема, подтверждение догадке Олег нашёл в защите на руках и ногах, да и по характерному следу на лице от маски, а когда Тишка заметила их, он увидел и отставленный на барную стойку шлем. Также выкрашенный в сине-белых тонах.

— Вытащила медведя из берлоги, умница, — поприветствовала их Тишка своеобразно с улыбкой.

— И тебе привет. — Ромыч усадил Иришку на барную стойку, где Тишка поправила ей бантики на тонких хвостах.

— С другом опять шифруетесь, — протянула она, подаваясь назад. — Привет, Волк. — Тишка протянула ему руку, которую Волк с кивком пожал, стараясь вложить силу, но всё равно выходило, что паханочка была сильней. Пока что.

Руки оба не отпустили. Олег приметил, что как он изучал Тишку до этого, так теперь и она скользнула по нему взглядом. Такие глаза Волк хорошо знал — такими привыкшие решать и вести дела на улицах приценивались к следующей жертве.

— Хороший кулончик, — пробормотала она, отцепляясь.

Олег покосился на выпавший наружу кулон отца и не стал его прятать — поздно.

— Хороший шлем, — проявляя любезность, проговорил он.

Тишка осклабилась.

— Как вырастешь больше, покатаю.

— Тиш… — пробормотал Ромыч, на что и Олег, и Тишка хмыкнули, только Иришка беззаботно мотыляла ногами, поглядывая на родственничков.

Емельянова сориентировалась быстро, косонув на брата.

— Красавчиком вырастет, если морду на улице не испортят. Надо же себе жёнихов искать.

— Сейчас тебя посадят за этого жёниха, — едко парировал Ромыч.

— Да? — Тишка оттянула уголки губ и, закинув в себя остатки взятого кофе из маленькой кружечки, пожала плечами. — Ну, подожду. — Она внимательно глянула на Олега.

Волк её взгляд выдержал, вот только ощутил, как щёки всё же зарделись слегка. Оба буравили ещё немного друг друга взглядом, затем Тишка вдруг резко дёрнула головой, отклонилась и выкрикнула:

— Фёдырч! Тащи что поесть! Умираю с голоду!

Ромыч забухтел себе под нос что-то про приличия, и Олег улыбнулся. Некоторые в спортбаре обернулись на них, но большинству оказалось абсолютно безразлично, что творилось у барной стойки.

— Мы чего заскочили, — проговорила она уже не так резко. — Сейчас пообедаем и я Иришку в балетку повезу. Родители здесь?

— Да, — Ромыч кивнул. — Почти. Маман на втором этаже, отец должен приехать скоро, и разговор есть. Олег придумал, как проблему решить.

Тишка скривилась:

— Не такая уж проблема.

— У отца другое мнение, — брякнул Ромыч тише, но, конечно, он был услышан.

Олег ощутил себя неловко, будто меж двух огней, отчего повёл плечами. Впрочем продолжать братско-сестринский спор Емельяновы не стали. Тишка повернулась к ним больше, оправила полы расстёгнутой кожанки, где Олег приметил на задней стороне мелькнувшие жёлто-синие цвета. Мысленно он улыбнулся, припоминая рассказ Ромыча, как после весенней стычки паханочки ультрас — Зенита и Ростова — за помощь друг другу нашивками обменялись. Напоказ не выставить — свои не поймут, так теперь Тишка хранила это как дорогую вещь или как воспоминание.

— Тогда можем обсудить здесь всё, — проговорила она, начав барабанить по столешнице пальцами. Олег, словив на себе внимательный взгляд, осмотрелся в поисках часов и покачал головой — уже половина третьего, у Марго смена в четыре заканчивается, и до Владимирского-Невского больше часу даже на скейте

— Не могу. Мне своих забирать, — проговорил Волк.

— А-а-а, понимаю, семья — это святое.

Олег дёрнул уголком губ — Вместе и правда можно было так назвать. Тишка спрыгнула со стула, оправила руками волосы, отчего те встали торчком и бросила:

— Пойду с маман поздороваюсь, а ты про обед спроси.

— Ещё чего, — возмутился Ромыч.

— Спроси-спроси, и себе закажи с Иришкой. Я плачу, — бросила уже с лестницы Тишка.

— Ну эт уже принимается, — ляпнул Емельянов, — хотя семейный же бюджет, — и осмотрел Волкова с младшей. — Присмотришь? Есть время?

— Да без проблем.