Батор (СИ)

Игрок направился на кухню, и оба остались друг с другом. Олег поглядел на Иришку, до сих пор сидящую на барной стойке. Занятие себе она быстро нашла — подтянув оставленный на стуле портфель, достала из него альбом и уже малевала там что-то яркими карандашиками. Олег невольно заинтересовался, вспомнив Сергея и то, какой подарок они ему дарили на тринадцатилетие… Вроде да, тринадцать тогда исполнилось. Марго предложила раздербанить альбом и сшить их по несколько блоков в размер тетрадной страничке — так Серый мог рисовать без страха портить тетради, быть замеченным, да и рисунки на чистых листах выходили красивее. Так и поступили, и насколько знал Олег, так теперь Сергей уже дальше сам делал, а по завершении сшивал свои работы в один блок.

Вот только в отличие от того, что рисовала Иришка, у друга многие рисунки будто увязали в темноте, красном и оранжевом. Это беспокоило Олега, как и кошмары его, но пока Волков не знал, что и придумать, и Серый постоянно отмалчивался, никак не идя на диалог.

— Мне кажется, что кулон у тебя красивый, — донеслось уверенное и тихое. Олег, выныривая из воспоминаний, с удивлением посмотрел на Иришку. — И на Тишку не обижайся. Она со всеми так. Флиртует. — Детское лицо насупилось. — Вроде матушка так говорила.

Олег хмыкнул и подошёл ближе, мысленно отметив, как старшие звали Емельянову — «маман», а младшая — «матушкой». Вроде мелочь, но ударило по слуху. Он склонил голову так, чтобы рассмотреть то, что она усиленно рисовала. Как оказалось, на рисунке был изображён мужчина, от чьей шеи тянулся сине-белый шарф, а вокруг него также поднимались разные знамёна.

— Отец? — предположил добродушно Олег.

— Ага. — Иришка улыбнулась. — Думаю, ему понравится. Ещё и Тишку рядом нарисую. Будут вместе.

— Хорошая идея, — заверил её Волков, продолжая наблюдать, как резкими штришками ребёнок закрашивала огромный по величине сине-белый флаг, где в центре как можно усерднее выводилось «Зенит».

В какой-то момент ребёнок замерла, тогда Олег вскинул голову и столкнулся с внимательным по-детски взглядом. Иришка улыбнулась, ухватилась двумя руками за синий карандаш и проговорила:

— Это потому тебя Волком зовут, что ты кулон его носишь?

Олег вновь не сдержал улыбки, мельком глянул на кулон, где поверх клыка, действительно, значилась морда хищного зверя. Стараясь сохранить серьёзность, он обратился вниманием к Иришке и важно проговорил:

— Да.

— За бочок кусаешь? — весело спросила Емельянова.

— Только самых непослушных, — сохранять серьёзность сильно не получилось, потому оба улыбнулись друг другу.

И вскоре с бока раздались шорохи. Вернулся Ромыч. Хлопая в ладони, он предельно довольный подошёл к ним, а там подхватил сестру на руки снова и спустил вниз.

— Я выберу место? — спросила Иришка, складывая в портфель альбом и карандаши.

— Конечно, — кивнул ей Ромыч.

Уговаривать ребёнка долго не пришлось — она устремилась к любимому у окна, где на стол положила портфель, обозначая, что «занято», а после смоталась и перетащила шлем сестры, явно обозначая «не связываться» или «не беспокоить».

— По поводу твоих, — Олег отвлёкся, когда Ромыч заговорил, — ты уверен, что у них не хуры-муры?

— У моих-то? — Волков усомнился, покачал головой и вспомнил Марго с Сергеем. Да тёрки у них вечно происходили, почти с самого начала, только раньше они о словах спорили, а сейчас о более сложных вещах. С таким стремлением лишь войны объявлять.

— Ну а что? Милые бранятся только тешатся.

— Не-е-ет, — нахмурился Олег. — Не то это, другое.

А сам призадумался — а может и это как раз? Ведь он никогда сам не смотрел под таким углом, может, Игрок и прав был? «Да ну глупости», — Олег вдохнул и медленно выдохнул, становясь мрачным, чем навлёк на себя очередной смешок.

— Тогда другое плохо это.

— Что ты имеешь в виду?

— Она же девчонка среди вас, — как очевидное ляпнул Ромыч.

— А это причём тут? — не понял Олег.

— Ну как… Вот у неё есть подружки? Или даже среди тех, с кем она живёт, общается?

Олег притих, осмотрел спортбар, задержал долгий взгляд на Иришке, корпящей над альбомом и параллельно вспомнил Марго — подругу он никогда не видел в компании таких же девчонок, более того последний инцидент, приведший к неудобному разговору и откровениям, и вовсе утвердил Олега в том, что именно «подружек» у их Марго не было. «Дела-а-а», — растянул про себя Волков, клацнув зубами, а Емельянов воспринял молчание как очевидное «нет».

— Тогда беда. Мои-то хоть и разные постоянно вместе. Как запрутся, так сидят в комнате, что-то своё перетирают, пока мать не разгонит по комнатам. А иногда сама с ними до ночи сидит, обсуждают, шушукаются. Нужно это, понимаешь?