Базар житейской суеты. Часть 2

Когда такимъ образомъ приготовлялись эти лакомства, Амелія вышла изъ гостиной и черезъ минуту, сама не зная какъ, очутилась наверху въ маленькой комнатк, гд она жила передъ замужествомъ, и сла на то самое кресло, въ которомъ она провела такое множество грустныхъ часовъ. Каждая бездлица напоминала ей прошедшую жязнь, и она принялась думать о ней съ замираніемъ сердца. Оглядываться назадъ на пройденное поприще жизни и томиться безпокойными сомнніями при взгляд на загадочнаго человка, который еще такъ недавно былъ исключительнымъ предметомъ всхъ ея желаній: таковъ былъ жребій этого бднаго созданія, этой беззащитной странницы на перепутьяхъ житейскаго базара.

Здсь она сидла, и съ любовію припомнила тотъ образъ. Джорджа, которымъ она увлекалась прежде. Неужели она признавалась самой себ, что дйствительный человкъ былъ далеко не похожъ на того величественнаго, юнаго героя, которому она поклонялась? Много, по обыкновенію, проходитъ годовъ, прежде чмъ тщеславіе женщины позволитъ ей доидти до такого безотраднаго сознанія, тогда притомъ, когда уже слишкомъ дуренъ избранный спутникъ ея жизни. Тутъ же свтились на нее зловщимъ свтомъ зеленые глаза и улыбка Ребекки, съ которою, вроятно, не на радость столкнула ее грозная судьба. Такъ она сидла, погруженная въ свою обыкновенную эгоистическую думу, въ той самой меланхолической поз, въ какой нкогда застала ее рзвая ирландка, подавая ей письмо, гд Джорджъ возобновлялъ свой предложенія невст:

Она смотрла на маленькую блую постель, бывшую въ ея распоряжеаіи за нсколько дней, и думала, какъ было бы прійтно уснуть въ ней эту ночь, и встртить поутру материнскую улыбку. Потомъ она съ ужасомъ думала о большомъ погребальномъ кашимировомъ павильйон среди огромной и грязной спальни въ гостинниц на Кавендишскомъ-Сквер. Какъ часто, въ былыя времена, ея слезы орошали изголовье этой крошечной поетельки, и сколько безсонныхъ ночей провела она здсь передъ уединеннымъ окномъ! Какъ часто приходила она въ отчаяніе, и желала умереть на своемъ двическомъ лож! и, однакожь, теперь исполнились вс ея желанія, и вожделенный другъ сердца принадлежалъ ей навки! Добрая мать! Съ какимъ терпніемъ и нжностью она бодрствовала при этой постели! Амелія стала на колни передъ своимъ двственнымъ ложемъ, и робкая ея душа искала утшенія тамъ, куда рдко до сихъ поръ заглядывалъ ея умственный взоръ. Любовь, одна только любовь была ея руководительницею до настоящей минуты; но теперь она чувствовала, съ замираніемъ сердца, что ей нуженъ другой утшитель и руководитель на скользскомъ поприщ ея новой жизни.

Но имемъ ли мы право повторять или подслушивать молитвы бдной женщины? Нтъ, милостивые гусударя, эти тайны не принадлежатъ къ области базара житейской суеты.

Одно только мы можемъ сказать по секрету, что когда чай окончательно былъ приготовленъ, наша молодая героиня сошла внизъ уже въ веселомъ расположеніи духа. Она не оплакивала своей судьбы, не жаловалась ни на кого, и умственный взоръ ея не встрчался ни съ холодностью Джорджа, ни съ зелеными глазками Ребекки. Войдя въ гостиную, она поцаловала отца и мать, и пустилась въ продолжительную бесду съ мистеромъ Седли, отчего старый джентльменъ значительно повеселлъ противъ прежнихъ дней. Потомъ она сла за фортепьяно, купленное Доббиномъ, и проиграла вс старинныя любимыя псенки своего отца. Чай, по ея мннію, оказался превосходнымъ, и горячіе пирожки съ мармеладомъ были приготовлены отлично. Ршившись такимъ-образомъ осчастливить другихъ, она незамтно и сама почувствовала необыкновенное счастье въ своемъ сердц, и уснула сладкимъ сномъ въ большомъ погребальномъ павильйон, гд, по возвращеніи изъ театра, разбудилъ ее Даюрджъ, котораго она встртила съ радостнoй улыбкой на устахъ.